– И, что касается ориентации, мы хотим, чтобы вы вручную ориентировали корабль, поместив Землю в центр вашего окна. Горизонтальную линию перекрестия оптического прицела установите параллельно земному терминатору. Если вы удержите ее в таком положении на протяжении всего запуска, ориентация будет правильной. Понятно?
– Я думаю, да.
Лоувелл принялся записывать эту инструкцию, но, осознав услышанное, остановился. Когда ЛЭМ отключили после запуска «ПК+2», вместе с ним отключилась и система ориентации. Когда это произошло, ориентация, которую Лоувелл так старательно переносил в понедельник ночью из командного модуля и с таким трудом проверялась по Солнцу в четверг, полностью пропала. Катастрофичным это могло бы стать для долгого запуска свободного возврата или еще более продолжительного «ПК+2», но не представляло проблемы для простого 14-секундного чиха двигателем, о котором просили Лоувелла. Для такого короткого запуска требуется лишь приблизительная ориентация с ошибкой в пределах 5 градусов.
Совершенно случайно Лоувелл был знаком с выполнением таких маневров. Шестнадцать месяцев назад, во время «Аполлона-8», ДИНАМИКА и НАВИГАЦИЯ в Хьюстоне заинтересовались, что произойдет, если на обратном пути с поверхности Луны лунный модуль вдруг потеряет свою гироплатформу и больше не сможет ориентироваться по звездам. Возможно ли, направив оптический прицел на Землю и разместив горизонтальную линию параллельно терминатору планеты – линии, отделяющей ночную сторону Земного шара от дневной стороны – выполнить запуск достаточно аккуратно, чтобы вернуть экипаж домой? Экипаж выполнил несколько простых экспериментов с Лоувеллом в роли штурмана и убедился, как им казалось, что, по крайней мере, при коротком запуске «космический прицел» позволяет совершить такой трюк. Эта процедура, несомненно, необходимая лишь на самый крайний случай, не попала в аварийные полетные инструкции и быстро забылась. Теперь же, пока Лоувелл записывал инструкции Бранда, он понял, что эта процедура, которую он помог разработать в первый раз, на второй может спасти его жизнь.
– Эй, – сказал он Бранду, – это похоже на то, что мы делали на «Аполлоне-8».
– Да, всех интересовало, вспомнишь ли ты ее. И, ей-богу, ты вспомнил, – сказал Бранд, – И, Фред, когда Джим поместит Землю в центр своего окна, ты должен видеть Солнце в сканирующий телескоп. Оно будет на самом верху поля зрения, слегка касаясь указателя. Это гарантирует правильную ориентацию.
– Я понял, Ванс, – сказал Хэйз.
– Фреддо, – сказал Лоувелл, поворачиваясь к Хэйзу, – что ты скажешь на то, чтобы остановить вращение «ПТК» и попробовать поймать Землю.
– В любое время, как ты будешь готов.
У Лоувелла заняло несколько минут, чтобы просмотреть инструкции по включению на странице 24, обращая внимание на необходимые для запуска приборы вместе с переключатели стабилизаторов. Когда он закончил, то потянулся вперед, взял свой пульт ориентации, слегка наклонил ручку вправо и выпустил из сопла реактивную струю в направлении, противоположном вращению корабля. С удивительной отзывчивостью «Водолей» толчком остановился. С противоположной стороны туннеля Суиджерт почувствовал грохот и догадался о намерениях своих товарищей. Повернув последние переключатели, он снова поверг «Одиссей» в сон, проскользнул вниз в ЛЭМ и занял свое место на кожухе двигателя. Как только Лоувелл начал поворачивать корабль в попытках поймать родную планету, Хэйз склонился к своему треугольному окну.
– Ура! – позвал он Лоувелла, – Я вижу Землю.
– И я тоже, – отозвался Лоувелл.
– Ты натаскался на таких маневрах, Джим.
Лоувелл пытался удержать Землю в поле зрения, а Хэйз смотрел в свой телескоп. Как и обещал Хьюстон, Солнце слегка касалось указателя, стабильно удерживаясь на месте.
– Хьюстон, – вызвал он, – Джим выровнял по Земле, а вы были правы: Солнце в «АОТ».
– Принято. Хорошо идете, тринадцатый, – ответил КЭПКОМ. Хэйз мог слышать, что за последние несколько минут Бранда сменил за терминалом Джек Лусма, – Если ориентация вам кажется нормальной, то, я полагаю, вы можете сами выбирать, когда переходить к запуску.
Лоувелл посмотрел на свои часы. Время запуска еще не приблизилось.
– Мы можем начать обратный отсчет? – спросил он, – Или вы назовете нам время?
– Это ваш выбор, – ответил Лусма.
– Что-то вы, парни, это спокойно восприняли.
– Время здесь не критично, Джим.
– Я понял, – Лоувелл повернулся к своим товарищам, – Ну, парни, вы готовы попробовать?
Хэйз и Суиджерт кивнули.
– Хорошо, – сказал командир, – поскольку у нас нет таймера обратного отсчета, ты замеришь запуск по своим часам. Мы включим на 14 секунд на 10-процентной тяге. Фреддо, поскольку у нас нет автопилота, бери свой пульт ориентации и удерживай наш угол рысканья. Я буду управлять наклоном и вращением при помощи своего пульта, а также займусь зажиганием и отключением. Понятно?
Хэйз и Суиджерт снова кивнули.
– Я надеюсь, что парни в команде поддержки, кто это придумал, знают, что делают, – пробормотал Лоувелл, – Хьюстон, – вызвал он, – Ставлю в известность, что мы выполним запуск через две минуты.
– Принято. Две минуты. Мы поняли.
На своем месте Лоувелл перевел рукоятку тяги в положение «10 процентов» и занес одну руку над кнопками «Старт» и Стоп», а другую – на пульт ориентации. На правом месте Хэйз расположил Землю по центру своего окна и положил правую руку на свой пульт. Позади них Суиджерт сосредоточил взгляд на своих часах.
– У меня две минуты, – сказал он, – Отсечка.
Последовали шестьдесят секунд тишины.
– Одна минута, – объявил Суиджерт Лоувеллу и Хэйзу.
– Одна минута, – объявил Хэйз Земле.
– Принято, – ответила Земля.
– Сорок пять секунд, – сказал Суиджерт.
– Тридцать секунд.
Затем: «Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один».
С мягким щелчком Лоувелл нажал большую красную кнопку, установленную на переборке, и вдруг почувствовал вибрацию под ногами.
– Зажигание, – сказал своим товарищам Лоувелл.
Суиджерт смотрел на свои часы:
– Две секунды, три секунды…
Хэйз сосредоточил взгляд из своего окна на далекой Земле. Планета начала ползти влево, и пилот ЛЭМа, искусно управляя стабилизаторами, вернул ее снова в центр.
– Стабильно держу по рысканью, – пробормотал он.
– Пять секунд, шесть секунд… – произнес Суиджерт.
– Наклон и вращение в норме, – сказал Лоувелл, в то время как планета дрожала по лучу зрения.
– Восемь, девять секунд… – называл Суиджерт.
– Держи, – сказал Лоувелл. Планета немного прыгнула, но Лоувелл ее поймал.
– Держу, – сказал Хэйз.
– Десять, одиннадцать… – считал Суиджерт.
– Почти закончили, Фред, – сказал Лоувелл, его указательный палец навис над кнопкой «Стоп».
– Двенадцать, тринадцать…
Планета дрожала.
– Четырнадцать секунд.
Лоувелл с силой надавил на кнопку, даже сильнее, чем это требовалось.
– Отключение! – вызвал он.
– Отключение! – повторил Хэйз.
Лунный модуль мгновенно погрузился в тишину, и вибрация, ощущавшаяся экипажем, прекратилась. Серп Земли в оптическом прицеле остановился прямо над горизонтальной линией перекрестия.
– Хьюстон, запуск завершен, – сказал Лоувелл.
– Хорошо, парни, – сказал Лусма, – Прекрасная работа.
Лоувелл еще раз посмотрел через свое перекрестие, потом на выключенную панель, затем вернул взгляд на далекую, размером с десятицентовую монету, Землю.
– Ну, – сказал он Лусме, – надеюсь, что это так.
– Я хочу, чтобы все в этой комнате закончили свои дела и шли домой.
Джин Кранц стоял впереди комнаты 210 и говорил, как ему казалось, достаточно громко, чтобы перекричать шум двух десятков операторов, склонившихся над рулонами диаграмм и графиков энергопитания. Но как бы он не сказал, его не услышали.
– Я хочу, чтобы все в этой комнате закончили свои дела и шли домой, – на этот раз громче повторил он. Никто не отреагировал.
– Эй! – рявкнул бывший военный летчик. На этот раз его операторы прекратили работу и повернулись к нему, – Команда «Тигр» распускается на ночь. Я ожидаю, что каждый из вас приляжет на шесть часов. И я не хочу никого здесь видеть до самого утра.