Ответ на этот вопрос, как нам кажется, таится во мраке, окружающем жизнь религиозных общин. И все же мы не можем зайти настолько далеко, чтобы согласиться с теми, кто пытается разрубить гордиев узел, активно утверждая, что общины аскетов в Сирии и Египте были основаны этими буддийскими пропагандистами. Ведь в самой Греции уже существовали не только пифагорейские, но и появившиеся до них орфические общины. В связи с чем можно предположить, что Пифагор скорее развил то, что уже существовало, нежели создал что-либо совершенно новое. И если такие общины уже встречались в Греции, то можно сделать вывод, что несколько раньше они появились в Сирии, Аравии и Египте. Население названных государств гораздо активнее предавалось религиозной практике, чем скептически настроенные и во многом консервативные греки.
Быть может, именно в таких общинах буддииские проповедники могли найти благодарную и внимательную публику; но подтвердить это невозможно, поскольку отчетливых следов их влияния нет. Тем не менее морские и караванные пути были постоянно открытой линией связи между Индией и империей наследников Александра; и будет позволительно представить, что если бы, например, мы отыскали каталог знаменитой Александрийской библиотеки, то могли бы среди прочих пергаментных свитков со священными текстами разных народов наткнуться и на индийские манускрипты.
Так, в первых сочинениях последователей Гермеса Трисмегиста встречаются словесные обороты, которые в весьма близком соответствии можно найти в упанишадах и «Бхагавадгите». Этого факта достаточно, чтобы предположить об осведомленности писавших относительно содержания брахманических священных текстов. Трисмегистическая литература имеет происхождение из Египта, и самые ранние ее произведения датируются, по меньшей мере, I веком н.э., если не более ранним периодом. В этом ключе следует отметить и еще одно поразительное сходство между возвышенной мистической метафизикой врача-гностика Василида, жившего в конце первого — начале второго столетия нашей эры, и идеями веданты. В целом же и школа Гермеса, и школа Василида, равно как и их непосредственные предшественники, практиковали жесткую самодисциплину и глубокие философские воззрения и потому, наверное, тепло принимали любого философа или мистика, который мог приехать с далекого Востока.
Но мы не будем уподобляться тем исследователям, которые обрекли себя на поиски некоего непосредственного физического контакта для объяснения сходства идей или стиля документов. Всем известно, что существует очень близкое сходство между Дхармой Будды и Евангелием Христа, и что оба эти учения проникнуты единым духом любви и доброты. Но это вовсе не означает, что причину такой схожести следует искать в чисто физической передаче учения. То же касается и других школ и других учителей. Сходные условия вызывают сходные явления, сходные воззрения порождают сходные идеи, сходный опыт — соответствующую реакцию. Конечно, этот тезис не имеет характера закона, но он явственно определяется поведением истинных хранителей веры.
Следовательно, мы не должны уделять большого внимания вопросу физической передачи учения или искать подтверждения заимствования идей. Человеческое сознание в разном социальном климате и в разное время в большей степени одинаково, а его накопленный опыт образует общую почву, в которую можно посадить семя после того, как она будет вспахана и очищена от сорняков. Все хорошие семена — из одной и той же житницы общего опыта, и тот, кто их сажал, не обращал никакого внимания на установленные кем-то внешние различия — расовые и религиозные.
Доказать же непосредственное влияние индийской мысли на концепции и практики отдельных религиозных общин и философских школ Греко-римской империи будет нелегко даже с помощью дошедших до нас исторических свидетельств. И хотя в каждом конкретном случае схожесть идей не следует объяснять их физической передачей, остается высочайшая вероятность, если не полная уверенность, что тайное знание основных идей веданты и Дхармы существовало в Греции еще до Аполлония. О самом философе в этой связи можно сказать следующее: ту долю мудрости, которую Аполлоний привез из Индии, он распространял в религиозных братствах и институтах Империи с серьезным намерением.