Империи относились пренебрежительно, но он все-таки входил в реестр разрешенных религий. Евреи
спасли Юлия Цезаря, когда у него в Египте были проблемы, евреи помогли ему избавиться от
опасности, помогли прорвать осаду в Александрии. Поэтому они получили некоторые привилегии от
первых императоров. Они были в списке, были законно существующей религией. И пока римляне не в
состоянии были отличить христиан от иудеев, то не воздвигали гонений на христиан. Они говорили, что
это такая странная группа евреев, и мы пока не разобрались, чем они там отличаются друг от друга.
Но если верить Тациту, Нерону нужен был козел отпущения, – кто-то, кого можно было обвинить в
пожаре Рима, потому что люди думали, что это сделал сам Нерон. И он выбрал христиан, – не просто
евреев, а конкретную группу, которые называли себя христианами. И сделал их виновниками в пожаре
Рима. Он творил с ними ужасные вещи. Скармливал их диким животным на спортивных аренах,
измазывал тела смолой и поджигал как факела. Даже однажды устроил банкет в саду, где вместо
факелов использовались человеческие тела, смазанные смолой. И, представьте себе, он приветствовал
гостей в такой обстановке. Итак, христиане были гонимы, и с этого момента стало уже понятно, что это
две различные группы. Христиане были гонимы не только под правлением Нерона, но и во время
правления Домициана, – это еще одна большая волна гонений.
Римское гонение достаточно эффективно подавило такие группы как друиды, например. Друиды были
устранены как религиозная группа британского происхождения. И куда приходили римляне, там они их
подавляли и уничтожали. Друиды ушли в подполье. Также складывается впечатление, что римское
гонение достаточно эффективно смогло подавить дикие формы поклонения культовой Вакху, – это такой
Дионисийский культ. Но с христианами почему-то так не получилось. То есть если вы человек, который
разбирается в истории, то вы зададитесь вопросом, каким же образом получилось так, что другие культы
и религиозные были уничтожены и подавлены, а христиане нет. На самом деле, историки
комментировали этот необычный феномен. Например, однажды ранние христиане заявили, что кровь
мучеников есть семя, и чем больше вы пытаетесь уничтожить нас, тем больше мы умножаемся. И
действительно, складывается впечатление, что это так. Во многом это связано с тем фактом, что они
служили Христу, который сам был готов умереть. Он сам добровольно пошел на смерть, но затем был
воскрешен. И потому они тоже были готовы и шли добровольно на смерть в надежде на воскресение.
Христианство выжило под давлением гонений. Но также оно выжило и под давлением
интеллектуальной критики.
Когда христианство оформилось как самостоятельное движение и стало восприниматься в качестве
некоей угрозы (потому что к концу III века было уже достаточно христиан и из-за этого языческое
движение стало воспринимать их как угрозу), то оно стало подвергаться критике, осмеянию и атакам на
интеллектуальном уровне. Интеллектуальные идеи и центральные доктрины христианства тоже стали
подвергаться осмеянию критиками. Такие люди, как Цельс или Порфирий, метили в самую суть
христианской доктрины, они критиковали именно ее. И каков был ответ? Каков был отклик? Христиане
стали отвечать на эту критику. Стали подниматься собственные апологеты: Августин Мученик, Ориген, Тертуллиан, Ириней. Были люди, которые получили образование уже после своего обращения в
христианство, и были те, кто был уже хорошо образованы, когда стал христианином. Апологеты стали
готовиться и начали писать в ответ на критику. Они отбивали нападки, и христианство продолжало
расти, оказывая большее влияние на мир.
Еще я хотел бы добавить следующее. Христианство выжило и пережило собственное просвещение. Оно
выжило в движении, которое в истории получило название «Эпоха Просвещения». В XVII-XVIII веках
христианство выжило несмотря на появление этого исторического движения. Оно происходило в Европе
и действительно рассматривало прошлое средневековье как нечто негативное. Оно утверждало, что
наконец-то мы порвали цепи доминирующей религии, наконец-то мы освободились. Церковь и
церковные традиции уже не могут говорить нам, как думать. Мы свободомыслящие люди. Мы сами
будем думать – и это движение Просвещения. Просвещение использовало систематизированную