— М-м-м! М! — мычание еретика нагло наслаивалось на голос коменданта.
Король Рагнар с грозно-измученным выражением лица отдал приказ сержанту. Тот отвесил еретику хлесткую пощечину. От сладкого звука пощечины у короля отлегло на сердце. Облегченно, но все еще устало он обратился к коменданту:
— Кому, по-твоему, понадобилось так изворачиваться? А главное — зачем?
— Эти вопросы для следствия пока остаются открытыми. При допросе Герберт Мун со слезами утверждал, что в жизни ни одного лорена за пазуху не спрятал, и что он вообще самый законопослушный подданный. Его причастие к подобной затее кажется нам неубедительной. Иначе, зачем ему подставлять самого себя ради…
— Меня не интересуют чёртовы перипетии следствия, — сказал король Рагнар со вздохом и принялся сильнее массировать висок. — Лучше скажи, чего следствию не хватает от меня?
— Ах, да! От вас, Ваше Великомужество, — заискивающе начал комендант, — орден на розыск и допрос с пытками тех лиц, которые, возможно, причастны к данному инциденту.
Комендант выдернул из-под мышки свиток и всучил секретарю. Секретарь развернул длинный свиток и всмотрелся в мелкий шрифт.
— Тут более тридцати пяти имен, — озадаченно моргая, сказал он.
— Подписывайте, и с глаз долой! — рявкнул Рагнар и махнул рукой. Он небрежно добавил: — О, Великие Прародители…
Комендант внимательно следил, как секретарь выводит внизу драгоценную подпись Моровской Королевской Канцелярии. Он с предвкушением ждал, сцепив кисти рук за спиной. Получив заветный ордер, комендант поспешно удалился. Король Рагнар, потирая переносицу, услышал благоговейный грохот закрытых ворот.
Актеон, будучи весь в поту, посмотрел довольному коменданту вслед.
«Надо бы поговорить с комендантом Дело об осквернителе, — подумал Актеон. — Выяснить с глазу на глаз, какой расклад у городской полиции. Но это потом. Сейчас — король».
К пьедесталу, на котором восседал король Рагнар, вел длинный тигровый ковер. Трон украшен золотыми виньетками и обит красным бархатом. С краев подлокотников торчали искусно выполненные золотые головы тигров, от клыков раскрытой пасти до разрезов глаз. Кумачовый плащ, пристегнутый одной заклепкой на груди, покрывал крупные плечи. Одна рука — за что его и прозвали Железным Кулаком — облачена в пластинчатый доспех, начиная с тяжелого наплечника, продолжая предплечьем и заканчивая железной перчаткой на кисти. Это не просто тяжелое украшение, а символ железной воли короля Рагнара, не раз доказанной в делах прошлого.
Разомкнув отяжелевшие веки, Рагнар заметил новоявленного капитана Иностранного Легиона и почесал ровную каштановую бороду.
— Здравствуйте, Ваше Великомужество, — начал Актеон и обернулся: — вижу, вас беспокоят дела насущные.
— Ох, и не говорите, — ответил он и грубо отмахнулся рукой в сторону.
Собравшаяся подойти с подносом служанка потупила взгляд и остановилась как вкопанная.
На подносе стояли два хрустальных бокала и бутылка дорогого кортинского вина, которое по обыкновению король Рагнар велел подавать тем гостям, кого он уважал или старался задобрить. Капитан Актеон был ни из тех, ни из других.
— Как вы могли засвидетельствовать, Актеон Сельвийский, — сказал король со скрытой неприязнью, сквозившей в голосе, — ситуация с еретиками активно решается.
— Не стоило объяснять очевидное, — выкинул он с открытым пренебрежением к Его Великомужеству.
Король не обратил на это внимания:
— Буквально полгода назад все было спокойно — никаких скандалов и нарушения порядка. А сегодня столичная полиция работает как заведенная, гоняется за психами по городам, пытает — и все без толку. Их только еще больше становится, плодятся как тараканы, сбиваются в шайки и устраивают беспредел. Еретики превозносят себя как мучеников под крылом милостивой богини Евы. Они истязают себя, чтобы стать ближе к богине Еве, хотят получить ее защиту и материнскую жалость.
— И с каких пор еретики вдруг решили подать голос?
— Вы сами прекрасно знаете. С тех самых пор, как появились реликтовые осквернители.
— Ц, ц, ц, — Актеон покачал пальцем, — в образованных кругах их называют RelictoMorten. Первое слово, думаю, говорит само за себя, а Morten — обозначается как «чужеродный» или «инородный».
— К вашему удивлению, образованные люди бывают и вне служителей Магистрата, — сердито отозвался Рагнар. — Мне кажется, вы недооцениваете масштаб ситуации. Вам объяснить, почему Дело о реликтовых осквернителях настолько важно?