«Молодцы, слаженная работа, — с ухмылкой подметил Актеон, — значит, вот на что Уорвику нужен был утвердительный кивок. Ай да сукин сын!»
Теперь Шипастая обезоружена и прижата к стенке…
«Раздери её Дщерь Ночи, нет!» — мысленно завизжал Актеон, но удержался. Ему не хотелось, чтобы поток рвоты разодрал его горло изнутри. Он быстро сплюнул.
Уорвик встал в боевую стойку с явленным палашом, держа её в руках как нечто само собой разумеющееся. Сам Актеон так и остался незамеченным.
Осколочный доспех зашипел и начал источать пар из скреплений. Совсем как тогда, в битве при Варкулетти семь лет назад.
Но стрельбы осколками не последовало.
Вместо этого слетел шлем, как пробка от шампанского. Это была молодая девушка с ядовито-желтыми волосами, собранными в два хвоста. Черты лица выдавали в ней особо злющую бестию. В стиснутых зубах виднелась какая-то железная проволока. Затем от доспеха откололись части с коленей и локтей.
«Это, конечно, повысит ее подвижность, — Актеон вскинул бровь, — но ведь и откроет слабые места. Вероятно, это для большей манёвренности в бою ценой появления уязвимых мест».
Шипастые перчатки слетели с рук и ударились об доски палубы. Открылись кисти с тонкими длинными пальцами. Если приглядеться, то можно было разглядеть черные крючковатые коготки вместо ногтей.
Она перебрала пальцами.
«Это тоже часть доспеха? Вполне может быть».
Настал черед последнего штриха: источая глазами жгучую ненависть, она вставила в зубы какие-то пластинки. Это оказались адамантовые зубы, что крепились к проволоке. Вставные челюсти выглядели как грубые железные зигзаги и наводили ужас.
«Не собирается же она ими…» — гортань Актеона дрогнула.
Собирается.
Еще как собирается.
Подтверждения поступили сразу же — она бросилась на ближайшего офицера и впилась в шею. Вырвала кусок кожи. Фонтаном хлестнула кровь.
Шипастая принялась по-настоящему рвать и метать.
«Мать честная…» — Актеон в шоке уставился на воцарившуюся вакханалию.
В удирающего со всех ног Уорвика полетела оторванная рука.
«Опять я ничего не смог предугадать, — Актеону подурнело, но новых приступов рвоты не поступало. Желудок вдруг решил завязаться тугим узлом. — И опять повально гибнет мой отряд, а я ничего не могу сделать…»
Его волной захлестнуло отчаяние. Он весь побледнел и повис на перилах, как лоскут ткани. Доносились вопли ужаса и боли.
Уорвик Ринн споткнулся о чей-то труп и грохнулся об палубу. Уронил палаш. Но перевернулся и отполз назад.
Шипастая бросилась на него, её глаза сверкали огнем.
Но бросок преградила роща палубных досок. Доски поднимались вверх на полтора метра, что оказалось препятствием на пути Шипастой.
С диким хрустом полетели щепки. Она только разозлилась сильнее, разметая доски в стороны. Зак де Сама еле поспевал взращивать новые при помощи глифа жизни.
«Не получится, — с досадой заключил Актеон, — это ее только замедлит. Не остановит. В жизни теперь не буду иметь дело с Осколочными доспехами!» — и горько усмехнулся.
Мертвые ни с чем не имеют дел.
На лице Уорвика вместо паники читалось сосредоточение. Он замер и весь напрягся, упираясь руками в пол.
«Стоп, неужели…»
Зак обессиленно пошатнулся и перестал поддерживать заклинание. Такими темпами у него бы совсем кончилась Ци, что могло привести к смерти.
Шипастая нависла над Уорвиком, норовя разодрать того в клочья, вырвать из груди сердце и сожрать без соли.
Но Уорвик был готов. Он сделал ловкий кувырок назад. Место свободно. И цель летела прямо в ловушку.
Раздался треск и скрежет заледеневших досок — Шипастая пробила их головой. И погрузилась под палубу, словно утонула в пол, и на что-то напоролась. Наверняка это была украденная алебарда, которую офицер поставил под место ловушки.
Из дыры донесся тройной грохот. Она пробила собой этажи каравеллы.
«Что... произошло?.. — Актеон все прекрасно понимал, но не верил собственным глазам. — Это шах и… окончательный мат? Семь лет спустя!»
Женских воплей и шороха не последовало. Значит, либо благопостижно скончалась, либо потеряла сознание. Конечно, было бы неплохо её арестовать и посадить на все замки, чтобы затем допросить. Но Актеон бы предпочел прикончить лютую тварь на месте.
На всякий случай.
Глава 6. Пульса нет
Собирать изуродованные трупы — грязная работенка, явно не для слабонервных. Но она необходима.
Матросы поголовно отреклись, заявив, что они не для того нанимались на службу в корабельную команду магистратской каравеллы. Актеон не стал их заставлять, хоть и мог, поскольку считался капитаном судна.
Вся доля выпала на офицеров, что уцелели в ходе кровопролитной драки. Капитан сформировал временную рабочую группу и назначил Уорвика Ринна старшиной. Тому проще всех давалось сохранять ясность и холодность ума при виде контакте с мертвецами.
Актеон приступил к опознанию. Некоторые матросы ворчали и шипели, мол, разложили тут тела посреди проходного места. Но по общему согласию матросов было принято игнорировать, пока те исправно несли корабельную службу. За это им все-таки платили.
При перекличке не досчитались восемнадцати офицеров из тридцати двух. Но на палубе в ряд лежали лишь семеро. «Значит, это ещё только начало», — со вздохом подумал Актеон и продолжить осматривать раны на теле одного из умерших, чтобы потом занести сведения в рапорт.
Восемнадцать человек умерли, восемь — тяжело ранены, и лишь шестеро отделались простыми тумаками да ссадинами.
«И всё произошло после того, как мы возвращались с Relicto Morten под мышкой. Я думал, что миссия успешно завершена, и что завершена без потерь. Но как можно было предвидеть, что отряд будет перехвачен посреди моря? Судьба воистину переменчива, как ветер».
Хэнрико де Мальтинск сидел неподалеку на низком табурете и с хмурым видом сшивал полотна парусины.
Когда капитан закончит опознание, тела надо будет во что-то завернуть. Ткань запасной парусины отлично сойдет за белый саван.
Появился Ирен де Фостерос из группы поиска трупов. Пыхтя, он тащил на спине очередное тело офицера. Снять с мертвецов доспехи, чтобы облегчить таскаемый вес, капитан строго-настрого запретил. По магистратскому уставу их следовало похоронить как воинов, в полном боевом облачении.
Он сложил тело в ряд, восьмое по счёту.
— Капитан, разрешите спросить, — обратился Ирен, утирая со лба пот.
— Да? — ответил тот, не отрываясь от осмотра.
Ирен помялся, но продолжил:
— Эти люди… — он оглянул весь ряд, — мы обязаны им жизнями. В знак благодарности мы должны достойно их похоронить, а для этого нужна суша.
— Они заслужили уважение, ибо исполняли свой долг перед Магистратом. Но скорбеть по ним бесполезно.
Наступила неловкая пауза. В воздухе повис немой вопрос: «а что дальше?»
— Снять глифы и выбросить за борт. — Отрезал Актеон.
По лицу Ирена было заметно, как его сердце упало в пятки.
Хэнрико воззрился с пылом и недоумением.
— А куда нам их ещё девать? — равнодушно произнес капитан. — На склады каравеллы, где хранятся запасы еды? Или в жилые каюты, чтоб делить с трупами койки? Попрошу учесть, что они скоро начнут гнить... — Актеон с отвращением шикнул, — а это весьма серьезная проблема. Может быть, у вас есть другие идеи на этот счёт?
— Нэт, но... — он отвёл взгляд в сторону, — навэрное, вы в чем-то и правы...
— Прав я, или нет... — Актеон взглянул на карманные часы, — это приказ. А у нас не так много времени на обсуждения — в любой час может проплыть мимо какой-нибудь корабль, с которого люди в подзорную трубу увидят, как мы выбрасываем за борт гору трупов. А это угроза магистратской и лично моей репутации. Так что предлагаю начать как можно скорее. Повторюсь, это приказ.
— Есть, командыр, — неохотно выдавил из себя Хэнрико. И с ходу добавил: — Только позвольте мнэ закончить священный обряд.