И тут мне вспомнилось, что он действительно отдавал всего себя лишь двум вещам — семье и службе. Единственное развлечение, которое он себе порой позволял, — съездить летом на пару недель в Сочи. И то всякий раз ездил туда в своей военной форме, выданной ему со службы, так как у него не было даже более-менее приличного костюма. Так и не смог пошить себе костюм, все деньги отдавал в семью. Ведь, что скрывать, мы еле-еле сводили концы с концами. То сестре надо платье новое купить, то мне костюм… Но были у нас и телевизор, и холодильник, и голыми-босыми не ходили. И все это — на одну лишь его офицерскую зарплату. А сейчас попробуй-ка прожить на одну зарплату, я имею в виду офицерскую!..
Что касается моих сестер, Юлии и Валентины, обе они — экономисты. Юля закончила МГУ, факультет экономики зарубежных стран. Сейчас она на пенсии, а работала до этого научным сотрудником в НИИ, защитила диссертацию. Валя закончила Плехановский институт, работает сейчас в НИИ стандартов. Отношения у меня с ними нормальные, у нас вообще не принято в семье сюсюканье и все тому подобное. Мы часто перезваниваемся, собираемся вместе. Они своего братца очень любят, гордятся им — и как человеком, прославившим фамилию Лещенко, и как просто Левой, Левушкой. И я их очень люблю — просто за то, что они у меня есть. Надеюсь, что такое положение продержится еще довольно долго. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но, судя по отцу и по другим нашим родственникам, гены нам достались неплохие, качественные. А «фирменным знаком» всех Лещенко в любые времена являлось, насколько мне известно, именно высокое качество. Во всем, за что бы они ни взялись.
Интродукция первая
«Здесь должен стоять флаг России…»
Телефоны в главном офисе «Музыкального агентства» Льва Лещенко разрывались на части. Мэтр отечественной музыкальной эстрады не имел, казалось, ни минуты свободного времени, чтобы ответить на вопросы терпеливо дожидающихся в холле молоденьких журналистов из известных столичных газет — смущающегося мальчика и заметно робеющей девочки. Наконец, достигнув какой-то своей внутренней точки кипения (что, впрочем, никоим образом на нем не отразилось внешне, ибо Лев Валерьянович — на редкость выдержанный человек), Лещенко сдался и взял деловой тайм-аут, попросив секретаря ни с кем не соединять его в течение часа. А после ухода представителей прессы обреченно развел руками — ну что, мол, тут поделаешь?
— Как видите, приходится поневоле заниматься не совсем свойственными артисту делами. Если бы я не включил вовремя свои мозги, свое умение общаться с людьми, не было бы сейчас у меня никакого «Музыкального агентства». Никогда не забыть, как в самый разгар перестройки нас, плеяду артистов эстрады, принесших мировую славу советской, русскоязычной песне, вышвырнули со сцены и из телерадиоэфира за ненадобностью, как отработанный материал. Кого именно? Пожалуйста, имена все известные — Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев… Эфиром и прессой мгновенно завладели бывшие «комсомольские мальчики», которые принялись тут же, с ходу, строить «новую жизнь», и причем так же рьяно, как они до этого строили коммунизм. Хотя на них самих уже клейма негде было ставить по части продажности и цинизма…
К слову, об этом времени очень хорошо рассказано в фильме Никиты Михалкова «Анна», когда упомянутые «мальчики» кинулись с налета угождать новой политической элите.
Что касается меня, то мне, пожалуй, доставалось больше всех: «Кто? Лещенко? Да он уже давно свое отпел, «кремлевский соловей»!» Ну ладно, допустим, вышвырнули они Лещенко на свалку. И с чем остались? А потом вдруг начались все эти причитания о духовном оскудении нации. То, что стремительно утрачивается в народе чувство патриотизма, любви к Родине, действительно не секрет. Но если возникает некая новая общественно-политическая формация, она требует и новой позитивной идеологии. А позитивную идеологию кто-то должен проводить в массы. Разве придумано для этого что-либо лучше и эффективнее умной, содержательной песни? А что происходит у нас? Как можно говорить о какой-то новейшей идеологии России, если у Гимна почти десять лет не было слов?
А каково отношение к нашему песенному наследию, которое вошло в золотой фонд нации? Взять хотя бы такую песню, как «День Победы» композитора Давида Тухманова на стихи Владимира Харитонова. Великая песня! Говорю так не потому, что сам ее пою, тем более что впервые она была исполнена совсем другим певцом. Хотя конечно же очень горжусь тем, что после моего исполнения песня «День Победы» вошла в души и сердца миллионов. Это — единственная, может быть, песня нашего времени, которая переживет столетия. Казалось бы, за такие заслуги перед Отечеством ее авторам памятник полагается при жизни! Правда, к Володе Харитонову, царство ему небесное, этот вопрос уже не имеет отношения. Не дожил, увы, этот замечательный поэт до всенародной славы такого масштаба… Но жив Давид Федорович Тухманов, дай ему Бог здоровья! И каких еще полон творческих сил, какая молодая, неуемная энергия бурлит в его новых творениях! И что же? Почувствовав свою невостребованность на родине, которую он так прославил когда-то своими блистательными произведениями, композитор уезжает за рубеж и поселяется в Германии. Почему именно там? Потому что там царят тишина и спокойствие, ничто не отвлекает от творчества. Да и, в конце концов, в наше время каждый волен жить, где он захочет…