Новые двери, вещи, лица, глаза, объятья,новые президенты, слова, войны, платья,новые зимы, песенки, дети, тарифы,новые календари, грачи, ёлки, цифры…
Я устаю от своего лица, от своей походки,я отличаю в толпе, кто мои одногодки,я видел девочку из нашего класса, теперь — певицав шикарном ресторане, куда вечером не пробиться.
Как блестят у неё глаза над рукой с микрофоном,она поёт не одна — на другой — такое же платье с серебристым шиффоном,очень белые плечи у обеих певиц, очень стройные спинки,но не надо приближаться — не увеличивать лиц — пусть не меркнут картинки.
Пусть мигают цветные лампочки и высокий голосзаполняет притихшую залу от потолка до пола,пусть его вожделенно слышат опоздавшие «гости», давая швейцарусколько положено — с одного, сколько положено — с пары.
По часам, по кругу вечно бегущие стрелки,вечно застывшие, вечно замершие на делениях мелких,маленькие шажки, маленькие остановки жизнив бесконечно привязанной к тебе отчизне.
День и ночь чередуются, как карты в пасьянсе,меняются местами, как пара на киносеансе,чтобы увидеть вдвоём звучащее как далёкая арфаза головами передних рядов завораживающее ЗАВТРА.
17 марта 85
x x x
Валерий Чкалов, фонари,край башни, уханье оркестра,звезда над полюшком горит,упасть приискивая место.
Топтанье сдвоенных фигурпо набережной вдоль ограды,и приблатненных местных дурнеодобрительные взгляды.
21 марта 85
x x x
Лицо с возрастною оснасткойв подробной штриховкеморщин мне кажется тесною маской,такой, как у прочих мужчин.Мне эти ухмылки и знакии ерническое торжествос глазами бездомной собакина свете знакомей всего.
24 марта 85
x x x
Прошла зима и облупился пластоштукатуренной стены,как будто воспаленный глазглядит в меня из старины.
Он был бордовым — этот дом,а двор под ним — в булыжных лбахи небо с хлопавшим бельемскрипело на шести столбах.
Дом — это груст идешь назад,но странно движешься вперед,остановив в прошедшем взгляд —увидишь в будущее ход.
Так электричкой на ходуиз — двери в — дверь — через вагон,вошедшие назад идут,но входят в новый перегон.
Подобье странного мостауводит из тенет ночныхна отслужившие местак покинувшим навечно их.
9 апр. 85
x x x
Мой дед домашнее виносквозь марлю процедил в графин.Горит свеча, и мне темно.Я маленький, и я один.
С меня сползли мои чулки,а он сутулится и седон — стар, все станут старики,и мы умрем, как все, как все…
Он говорит и шепчет вслухнездешние слова молитв,и плачу я о нас о двух.Часы стучат, свеча горит.
15 апр. 85
БЕЛЫЕ СТИХИ
I
Я с вечностью приятельство забросил,я нынче не поглядываю в небо:как там Господь и живы ль звезды,и как луна, скрипит еще старухаразбитой колесницей тьмы?
Что смерть: здорова ли? гуляет?блестит по вечерам косою? —улыбкой черной опьяняя полночь,и также ль навещает безнадежных,заказы принимая на гробы:— Пришлем, пришлем, уж вы не беспокойтесь,не заржавеет, так сказать, за нами…
Я тут забылся, первый признак счастья,подробности позвольте опущу,но к состоянью этому, как, впрочем,к любому, быстро привыкают,так, кажется, я тосковать начну,продлись блаженство две еще недели,— печально мы устроены друзья.
II
Как там трава? Корнями обнимаеттех, кто ходил по ней… нет, ей не дотянуться,но их дыханье шевелит ееподатливые ветру стрелки;она в апреле будет зелена,и ты, знакомец мой, позеленеешь,злость зеленит, а мудрость серебрит.Тут в рыбных отдыхает магазинахмороженный, но серебристый хек —лежит и пахнет, —мутными очамиобозревая непонятный мир,мечтая, может быть, о сковородке,о жирных красногубых едоках,хотя бы так судьба его согреет.
III
Что думаешь о собственной планиде?— Такое чувство, что меня онаинтересует мало,но это только видимость…
IV
Жизнь смотрит на себя с другойкакой-то новой точки. Я на звездахсейчас живу, как раньше — на песчинках.Стоит луна, и звуком полнолунья,звенящая на самой высшей ноте,все тянется, закладывая уши.Такая у нас ночью тишина.