8 июня 90
x x x
Закуси белую косточку на руке,сделай больно коже — очнись, очнись!На каком тебя разбудить языке,ты в Венеции, ночь, и тебе снится жизнь —
не такая, что мальчиком вообразилэтот мир клиновидным — кулек? телескоп?Ты в Венеции… белую косточку закуси —этот город — ковчег, и сейчас — потоп.
Вот он мелкий народец каналов, мостов,ставен, жалюзей, ангелов, мачт, фонарей,львов, трагет, гондол, барок, крестов,отпускаемых в небо взамен якорей.
Потому-то, наверное, островане уходят лагуной из этих широт,ибо лучшее место найдешь едва —как вода стеной над ним встает.
7 июня 89
x x x
Я — «изысканный мужчина»,ты — «изысканная женщина»,и легла меж нами чинноАтлантическая трещина…
10 июня 89
x x x
Ничего не умеешь, имеешь, уметь не хочешь,хочешь чтобы само пришло, сама пришла,потому что в Вене-Риме-Нью-Йорке длинные ночи,как в Москве, Вавилоне… кусок стекла
или просто дыра в стене, дверной проем, бойница,проницаемые взглядом до той пустоты — насквозь,через которые втекают-вытекают лица,все лица жизни, сколько их за нее набралось,
оставляя по себе нелепый, чужой, привычный осадок —этакое никому-кому-нибудь письмецо —рысьи бега сгибов, углов, овалов, отвердевающих складок —это твое-не твое собравшее их лицо.
Комната, номер отеля, каюта, купе вагона —неси меня-его-меня каменный, железный, деревянный конвертты разберешь эту скоропись жизни, Персефона,в зеленой, бурой, сгоревшей своей траве.
Я о себе-тебе-не себе-толпе идущейчерез дни к ночи, бесчисленные, отсчитанные дни,в этом потопе ночей — в удушьееще шевелю губами — веслами лиц, как они,
и она — безответна, безадресна, податлива, черновата,она замечает нас, когда устаем ждать, устаем жить,и тогда — залепляет нам слух гулкой, свистящей ватойночь, но чтобы поверить в ночь — нужно персты вложить.
28 янв. 90
x x x
Как жизнь похожа на себя —ну что присочинить, прибавитьк ней? Удивляясь, теребяподол ее, еще лукавитьмальчишкой, сладкого прося,пока еще не оскудела,пока на сгибах и осяхк ней приспособленное тело
скрипит, и песенку своюиз воздуха, воды и хлебавытягивает и — на Югидет окном вагонным небо,плывет само сквозь пыль огнейи кроны рощ, поля и крыши,и теплые ладони днейна стыках рельс меня колышат.
Я в Харькове сошел купитьмороженное на вокзалеи просто на землю ступить,чтобы ее мне не качали.Там тоже жизнь и запах свой:арбузов, теплых дынь и яблок,и у меня над головойлуна, как проводница, зябла.
Я жил на влажных простынях,когда придвинулся Воронеж,стояла ежиком стерняи пахла степь сухой ладонью,и небо млело под щекойпод утро, грея неуклонно,дымящийся в степи Джанкойв звериных дерганьях вагона.
Хотелось жить, как не хотетькурить, высовывая локотьк звезде высокой и лететьнад этой далью белобокой,огни в тумане размечать —там, чай, играют на гармошкеи дышит девка у плеча,да влажные заводит плошкицелуясь или хохоча…
лето 91
БЛЮЗ БОЛЬШОГО ЯБЛОКА
I
заворачиваясь в электрическую простынюоживая когда ночь вырезает сердце днюи несет на лиловых ладонях на мост уронитьза бетонно-стальной беспардонный наростокровавленных зданий за баки их крышв разожженный закатом зеленый гашишнавлекающий джаз дребезжащий огнейчернолицых прохожих тела их длиннейчем Манхэттен барабанящий им в башмакивот он Бруклинский мост для вспотевшей щекиэти черные плечи несущие мракнефтяной и багровый спрессованный макиз которого сыплются искры в волнунебоскребов хватающих глоткой лунуим открыт горизонт и в него океансвое пенное имя поет по слогамиспаренья текут остывающих стритдыбом вставшая жизнь свою крошку струитв непрозрачные трубки шуршащая кровьв маслянистую душу сабвея уходит
II
Длинные зеленые деньги океанашуршат, размениваются в мелкую монету,изрезанного пирсами в свайную бахрому побережья.Чайки слоняются у водыв поисках посвиста по сердцу,а склевывают объедки.Свобода в короне из гвоздейпихает небесам пляшущего белого негритосика —пластиковый цветочек на электроприводе.Город Нью-Йорк, как каждый очень большой город,пытается забыть, как он мерзок,и просто хорошеет на глазах,ведь и здесь бывают перламутровые закаты.На Мэдисон авеню приятно делать покупки,у Карнеги — оглядеть проститутку,в Южном Бронксе — получить горячую пулю в живот.За моста басовую струну,за белесую волну Гудзонаполюби бетонную веснузарастающего горизонта.