— Бежим! — гоблин подскочил на ноги.
Алекс жалобно простонал, изрыгнул новую порцию желчи и полупереваренной еды.
— Да вот нихрена подобного, — я ловко перепрыгнула через колонну. — Завалим эту красотулю!
Улитка харкнула в меня слизью, но я ловко перекатилась в сторону, шурша костями и позвякивая старым оружием.
— Надо разбить ее раковину! — крикнул гоблин и черной тенью метнулся ко мне. — Только так можно добраться до сердца.
Новый плевок, и Люверс толкнул меня, повалив на пол.
— Она ядовитая.
Отпрыгивая от склизких снарядов, я зашла к улитке сбоку и с визгом хлестнула по светящийся раковине, оставляя черную обугленную полосу. Люверс вынул из кармана крошечный кулек и кинул его под монстра. Облако пыли окутало хлюпающую от злости Мать, которая беспорядочно раздавала направо и налево плевки, и я нанесла несколько ударов по ее броне. В воздухе запахло копотью.
— Получай, сука! — Алекс выскочил из укрытия, метнув несколько ножей, которые погрузились в склизкое тело уродины и буквально утонули в нем, не причинив никакого вреда.
— Разрисуй ее со всех сторон, Аля, — гоблин проскользнул сумрачной дымкой направо. — Есть идея!
Уворачиваясь, от летящей слизи, я агрессивно наносила удары по раковине, покрывая ее паутиной черных дымящихся полос, первые из которых начали бледнеть — тварь регенерировала.
— Лови! — гоблин вытащил из-за пазухи какой-то шарик, обмакнул в слизь и кинул на раковину.
Хлопок, как от новогодней петарды, и броня Матери пошла трещинами по ожогам.
Появившийся за спиной Люверса зловещий Алекс в развевающимся дымными полосами плаще, метнул кинжал в пробоину.
За несколько прыжков я оказалась сзади отожранной улитки и с безумным хохотом исполосовала ее броню с тыла. Алекс с Люверсом рванули ко мне, растворяясь в полумраке, и выскочили из пустоты рядом со мной. Еще одна хлопушка, меткий бросок вилкой в образовавшуюся щель, и я оббежала Мать с недовольным криком:
— У нас, поди, стащил?!
— А у вас, что, монополия на вилки?
Неповоротливая тварь развернула голову с разинутой пастью ко мне, и я с воплем отскочила назад. Плевок пришелся на колени, которые были защищены тонким латексом. Одна из крошечных брызг обожгла голое бедро, и я рассвирепела. Кнут с визгом рассек воздух, и его огненный хвост прожёг толстую раковину до бледной плоти.
— Последняя! — Люверс бросил липкую гранату в мать.
Треск сияющей брони, и скорлупа рассыпалась на крупные неровные фрагменты, обнажая булькающего, вибрирующего слизняка.
— Аааааа! — Скорострел схватил чью-то берцовую кость с острым сколом и решительно прыгнул ввысь, как истинный улиткоборец.
Полы плаща задрались, оголяя тощий зад в милых панталонах с оборочками, и Алекс приземлился на скользкую спину чудовища, протыкая синее сердце Матери костью давно мертвого человека. А, возможно, тролля или гоблина. Неважно, я стала свидетелем настоящего героизма, полного слизи, рокота и вздувающихся волдырей на кривых волосатых ногах в начищенных до блеска кожаных сапогах.
Улитка дрогнула, как огромное живое желе, и растеклась мерцающей лужей. Несчастный Алекс с мучительным мычанием рухнул на пол, и Люверс с криком кинулся к нему, хватая за протянутую руку, но сил у маленького гоблина было недостаточно, чтобы вытащить друга из ядовитой слизи. Искатель отпрыгнул в сторону, отряхиваясь от липкой мерзости, и я взмахнула кнутом, чей тугой хвост оплел предплечье Скорострела и рванула увальня на себя, выдирая его из плена улиточных соплей.
— Держись, — Люверс вытащил из своих безразмерных карманов склянку с изумрудной жидкостью и влил спасительный эликсир в опухший и обожженный рот смелого Алекса.
Скорострел захрипел, задергался на полу, и его страшные ожоги на теле и голове заросли без шрамов. Плут повернулсяк разбитой раковине и простонал:
— А где лут, мудаки?
“Поздравляю! Мать Улиток повержена. Игроки Алекс и Люверс получают по 250 очков опыта.”
— А я? — мое громкое возмущение взвилось птицей к потолку.
Молчание. Видимо, неигровые персонажи остаются в пролете, какими бы сильными ни были враги. Обидно.
— Зато ты красивая, — гоблин спрятал пустую склянку в карман.
"Система зафиксировала сильный эмоциональный отклик у игрока Люверс. Персонаж Альмандина получает 4 единицы опыта."
— Спасибо, но этого мало, — кнут в моей руке растаял черной пылью, оставив после себя запах гари.
— Да тебе всегда мало, — Алекс с бурчанием поднялся на ноги и заковылял к противоположной от выхода стене, одергивая плащ. — Вечно недовольная.
— Я просто неудовлетворенная, мальчики, — я кокетливо тряхнула волосами.
"Система зафиксировала мощные эмоциональные отклики у игроков Люверс и Алекс. Персонаж Альмандина получает 12 единицы опыта."
— И как тебя удовлетворить? — с наивной простотой спросил Люверс, подняв на меня голову.
— Низменными страстями, мой милый, — я коснулась острых ушей гоблина, — и хорошей оплатой.
"Система зафиксировала мощный эмоциональный отклик у игрока Люверс. Персонаж Альмандина получает 6 единицы опыта."
— Я готов! — охнул искатель и сглотнул.
— Хватит! — взвизгнул Алекс. — Мы тут по делу!
Люверс печально вздохнул и поплелся к Скорострелу, который высокомерно осматривал стену, очищенную от влажного мха. Света от мертвой гигантской улитки хватало, чтобы различить нацарапанные на камне острые символы, что шли кругом вокруг пятиконечной звезды, грани которой обводили голову уродливого козла с кривыми глазами.
— Читай! — рявкнул Алекс.
"В черном-черном городе стоит черный дом с черными дверями. В черной-черной комнате спрятана черная шкатулка. В черной шкатулке спит черная чернота."
Идиотская искаженная детская страшилка полилась из меня зловещими и глубокими словами на ином, неизвестном мне языке. Вероятно, такими заклятиями сатанисты призывали Дьявола на кровавые вечеринки. И никак иначе. Люверс с Алексом с ужасом в широко распахнутых глазах посмотрели на меня.
Стена пошла прямой трещиной и с грохотом разъехалась в стороны, открывая черный-черный проход с лестницей, убегающей вниз.
— Секунду! — Люверс кинулся прочь.
Хозяйственный гоблин пнул белую черепушку в биолюминесцентную кровь улитки и как следует извазюкал ее, переворачивая ребром. Затем он обмотал кулак неизвестно откуда взявшейся тряпкой, насадил череп на ржавый с глубокими царапинами старый меч и победоносно поднял самодельный фонарь вверх.
— Умно, — буркнул Алекс.
— Я бы не догадалась, — я восторженно охнула.
"Система зафиксировала глубокий эмоциональный отклик у игрока Люверс. Персонаж Альмандина получает 8 единицы опыта."
Гоблин зашагал вниз по лестнице, освещая путь жутким черепом, и мы гуськом последовали за нашим гордым гением. Через долгие минуты спуска наша нелепая компашка остановилась в темноте. Люверс принял решение идти прямо, и оказался прав — через несколько шагов мы наткнулись на постамент в форме ровного куба, на котором стояла обсидиановая черная шкатулка. Никаких опознавательных знаков — ни резьбы, ни завитушек. Зато на самом постаменте кто-то выдолбил кривую надпись: “Крови”
— Не открывается! — Алекс попытался оторвать крышку от шкатулки.
— Нужна кровь, — скучающе ответила я.
— Вот и отлично, — Скорострел схватил меня за руку и полоснул ладонь кинжалом.
Я ойкнула, но хитрый мерзавец крепко держал меня за запястье, поливая алой кровью загадочную шкатулку, которая приветливо щелкнула.
— Урод! — я вырвала руку и присосалась к ране, которая начала медленно затягиваться.
Демоническая кровь действительно горчила. Люверс с сочувствием посмотрел на меня и слабо улыбнулся. Скорострел аккуратно приоткрыл крышечку. Из шкатулки прыснула черная пыль с неприятным звуком, который очень напомнил вырвавшиеся в самый неподходящий момент кишечные газы. Чего нам стесняться? Я услышала в гнетущей тишине самый бесстыдный пердеж.