Пятнадцатая глава представляет собою чрезвычайно важный в догматическом отношении трактат о воскресении мертвых. Надо полагать, что среди Коринфских христиан, под влиянием языческих философов, являлись сомнения в великой истине воскресения мертвых. Когда Апостол Павел стал говорить о воскресении мертвых в Афинах, то некоторые насмехались над ним (Деян 17:32 [108]). Подобные философы, которым воскресение мертвых казалось невероятным, могли быть и в Коринфе. Одни, видимо, совсем отвергали воскресение мертвых, другие говорили, что надо понимать его аллегорически и что оно уже было, так как под ним надо понимать очищение души. В послании к Тимофею (2 Тим 2:17–18 [109]) святой Павел назвал это нечестивое учение гангреной (раком) и указал распространителей его — Именея и Филита, которые говорили, что воскресение уже было. Некоторые только недоумевали, как восстанут мертвые и в каком теле. Прежде всего святой Апостол доказывает истину воскресения Господа Иисуса Христа из мертвых, ссылаясь на явления Воскресшего Христа Петру (Кифе), двенадцати Апостолам, 500 братиям, Апостолу Иакову, всем другим ученикам Христовым и, наконец, самому Апостолу Павлу (ст. 1–8). Из истины Воскресения Христова святой Павел выводит затем, как неизбежное следствие, истину и общего воскресения всех в предопределенное Богом время, ибо Своим воскресением Христос положил начало и нашему воскресению, как «первенец из умерших» (ст. 20 [110]).
Если только допустить мысль, что всеобщего воскресения не будет, то надо отвергнуть тогда и истину воскресения Христова. А это отрицание ниспровергает все христианство, ибо «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (ст. 14). Между тем проповедь Апостолов сопровождалась столь поразительными знамениями и такими замечательными дарами Святого Духа, что назвать ее тщетной никто из благоразумных людей не решился бы. «А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших» (ст. 17), «поэтому и умершие во Христе погибли, и если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (ст. 18–19). Ибо на чем основывается вера в отпущение грехов? На том, что Христос, умерши на кресте, принес за них искупительную жертву, а то, что жертва сия принята, это свидетельствуется Его воскресением. Если Он не воскрес, то жертва Его не принята, и смерть Его обыкновенная человеческая смерть, не могущая иметь искупительного значения. Тогда и умершие в вере и претерпевшие мученичество за Христа — не более, как несчастные, погибшие люди. Тогда христиане вообще оказываются несчастнейшими из людей: и здесь всего лишаются, подвергаясь гонениям и сами себя ограничивая, и там, в будущей жизни, на которую надеются, ничего не получат. Тогда нет никакого смысла руководиться в жизни нравственными правилами и бороться со своими греховными наклонностями. Тогда больше смысла будет руководиться правилами языческой школы эпикурейцев: «станем есть и пить, ибо завтра умрем» (ст. 32). Таким образом отрицание воскресения мертвых есть подрыв всей христианской нравственности.
Далее Апостол из истины воскресения Христова выводит истину всеобщего воскресения мертвых, ибо Христос — родоначальник обновленного Им человечества, Новый Адам: «как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (ст. 20–28). Далее Апостол говорит, что отрицание истины воскресения мертвых привело бы к признанию бесцельности крещения, которое не имело бы никакого смысла, все труды и подвиги Апостолов были бы тогда тщетными и вся нравственность ниспроверглась бы (ст. 29–32). Желая предостеречь Коринфян от вредного для них общения с язычниками, которые, по-видимому, и заразили их неверием в бессмертие, Апостол употребляет древнее присловье: «худые сообщества развращают добрые нравы» и стыдит их, что они «не знают Бога», то есть по язычески не представляют себе всемогущества Божия, которое сильно воскресить умерших (ст. 33–34).
В ст. 35–53 Апостол говорит об образе воскресения мертвых: сначала он решает вопрос, как воскреснут тела умерших, то есть какой силой (ст. 36–38), потом: в каком виде воскреснут они (ст. 39–50) и, наконец, как совершится самое воскресение (ст. 51–53). Первый вопрос Апостол решает, сравнивая тело человека с зерном. Как зерно, чтобы дать росток, должно предварительно подвергнуться тлению, так и тление тел умерших людей не может рассматриваться, как препятствие к воскрешению их силой Божьей. На второй вопрос Апостол отвечает, что тела воскресших людей будут отличны от нынешних грубых тел: это будут тела «духовные», подобные телу Воскресшего Христа: они будут нетленны, ибо «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (ст. 50), а потому: «не все мы умрем, но все изменимся» (ст. 51), то есть те, кто еще будут жить в момент общего воскресения, мгновенно изменятся, и тела их также станут духовными и нетленными. «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие». (ст. 53). Все эти духовные тела будут славны в различной степени, в зависимости от нравственного совершенства каждого человека (ст. 39–49). Заканчивает свои мысли о воскресении мертвых святой Апостол торжественными словами пророков Исаии о том, что некогда «поглощена будет смерть навеки» и Осии: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (Ис. 25:8 [111] и Осии 13:14 [112]) и благодарением Богу, дарующему нам победу над смертью, после чего внушает быть твердыми и непоколебимыми в христианской вере и жизни, зная, «что труд ваш не тщетен пред Господом» (ст. 54–58).
В шестнадцатой главе Апостол дает наставление относительно сбора пожертвований для Иерусалимских христиан, затем обещает сам придти в Коринф из Ефеса через Македонию, просит дружелюбно принять Тимофея, вновь внушает бодрствовать, мужественно и твердо стоять в вере, передает приветствия от Асийских церквей, от Акилы и Прискиллы и всех братий, а тем, кто не любит Господа Иисуса Христа, возглашает «анафему, маран-афа», что значит: «да будет отлучен До пришествия Господа». Вот, где обоснование той «анафемы», которая возглашается в наших храмах в Неделю Православия. Заключает послание обычным Апостольским благословением.
Второе Послание к Коринфянам
Повод к написанию Послания
Прежде, чем отправиться в Коринф, святой Апостол Павел хотел узнать, какое впечатление произвело там его первое послание. Кроме того он хотел ранее посланному туда Тимофею дать возможность закончить сбор милостыни для Иерусалимских христиан (1 Кор 4:17 [113]). В то же время он предполагал задержаться в Ефесе, чтобы закончив тут свою миссию, иметь возможность больше времени посвятить Коринфянам. Однако, возмущение Димитрия-среброковача заставило Апостола оставить Ефес немедленно. Идти сразу в Коринф было бы рано, ибо Тимофей с милостыней не мог еще быть там, а главное — Апостол не знал, каковы были результаты его первого послания. Поэтому он послал в Коринф другого своего ученика Тита, а сам отправился в Троаду, дав Титу наказ вернуться к нему туда же с собранными сведениями о происходящем в Коринфе. Ожидание состояние Апостола в Троаде было столь напряженно, что он, не имея, по собственному выражению (2 Кор 2:12–13 [114]), покоя духу своему, пошел в Македонию, чтобы скорее встретиться с Титом. Встреча с Титом в Македонии успокоила святого Апостола Павла. Здесь же он встретился и с Тимофеем, который еще только направлялся в Коринф. Тит сообщил святому Апостолу Павлу много радостного о том действии, которое произвело на Коринфян его первое послание, но вместе с тем и кое-что неприятное. Все эти, полученные святым Апостолом Павлом от Тита вести о положении в Коринфе, и послужили для него поводом к написанию второго послания. Это ясно видно из самого послания 7 гл. ст. 6–16.