6. Мы постановили, чтобы каждый епископ ежегодно со вниманием обследовал свою епархию, укреплял людей и учил народ, находил и запрещал языческие обычаи, колдунов и предсказателей, гадания, обереги, заклинания и всяческую языческую нечистоту.
7. Мы запретили служителям Божиим пользоваться роскошной одеждой, военным облачением и оружием.
8. Мы постановили, что в обязанности митрополита входит рассматривать в соответствии с каноническими постановлениями нравы подчиненных им епископов и наблюдать, как они заботятся о народе, напоминать, чтобы епископы, приходящие с Собора в свои епархии, собирали сходы с пресвитерами и аббатами и заповедовали соблюдать постановления Собора. И всякий епископ, если не сможет что-либо исправить или привести в порядок в своем округе, пусть объявит о необходимости исправления на Соборе перед архиепископом и в присутствии всех, так же, как с клятвой обязала нас делать Римская Церковь при поставлении во епископы: если я увижу, что священники или народ уклоняются от Божественного закона, и не смогу исправить их, я должен всегда верно докладывать об этом для исправления Апостольскому престолу и наместнику святого Петра. Так, если я не ошибаюсь, должны ставить в известность все епископы своего митрополита, а сам он – римского первосвященника, если в чем-то сами не могут исправить народ, и тем становиться неповинными в погибели душ.
Впрочем, дражайший брат, ты знаешь, что наш труд столь же велик, а опасность, которой мы подвергаемся, большая, чем у прочих священнослужителей, ибо древние каноны предписывают всем епископам знать, что митрополиты несут попечение о всей провинции, и я боюсь, что мы, так сказать, взяли на себя управление кораблем среди волн бурного моря и не можем ни вести его с должной осторожностью, ни оставить без греха. Ибо, как сказал один из мудрых: «Если опасно вести корабль по волнам с должной осторожностью, то насколько опаснее оставить его посреди вздымающихся от бури волн, а потому Церковь, которая, словно большой корабль, плывет по морю мира сего, которую сотрясают волны разнообразных бурь, не должно оставлять, но должно направлять»[341]. Примерами подобного попечения служат нам наши предшественники: Климент и Корнилий и многие другие в городе Риме, Киприан в Карфагене, Афанасий в Александрии – при языческих императорах они управляли кораблем Христовым, а лучше сказать заботились о возлюбленной невесте Христовой – Его Церкви – тем, что учили, защищали, трудились и страдали даже до пролития крови. О самом себе я могу неложно сказать словами из Песни Песней: «Сыновья матери моей боролись против меня. Поставили меня стражем в виноградник, виноградник свой я не сохранил (ср.: Песн. 1, 5)». Ибо, согласно пророку Науму, лоза Господа Саваофа означает дом Израиля[342] теперь же это, конечно, Соборная Церковь. И я взялся за то, чтобы, по приказу Римского Первосвятителя и по просьбе франкских и галльских государей, учредить в ней Соборы и способствовать их созыву, надеясь на восстановление закона Христова. Я окопал дерево, прибавил корзину навоза, но не стерег. В то время как я ожидал, что оно принесет грозди, оно принесло дикие ягоды (Ис. 5, 2), и, как говорит другой пророк: Маслина обманет в ожидании плодов и поля не дадут пищи (см.: Ав. 3, 17). Впрочем, увы, если уж прибегать к сравнениям, то меня в моих трудах скорее можно уподобить собаке, которая лает, видя, как воры вламываются, подкапывают и опустошают дом господина ее, но так как нет у нее помощников в защите, остается ей только роптать со стоном и плачем.
Теперь же, ища Вашего совета и желая знать, что мне в такой опасности будет правильно и благоразумно делать, прошу свободы слова и говорю, как апостол Павел сказал в Деяниях апостольских священникам: Свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех, ибо я не упускал возвещать вам всю волю Божию. Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян. 20, 26–28). Царство Божие, говорит он, я проповедовал, ходя среди вас, чтобы сохранить себя от общей погибели. Ибо апостол называет священнослужителя блюстителем, пророк – хранителем, а Спаситель мира – пастырем (ср.: Иез. 3, 17; Ин. 10, 2), и все они подтверждают, что всякий учитель, который молчит о грехах народа, виновен молчанием своим в погибели душ. Поэтому страшная и величайшая необходимость понуждает нас, по словам апостола, показывать верным образец (см.: 2 Фес. 3, 9); иными словами, если я не ошибаюсь, учитель должен жить столь праведно, чтобы не обесценивать свои слова противоречащими им делами и, остерегаясь греха самому, не получить осуждения за чужой грех, если будет о нем молчать. Для того и поставлен он во главе Церкви Божией, чтобы не только праведной жизнью назидать других, но и смелой проповедью каждому поставлять перед глазами грехи его и показывать, какое наказание ожидает упорствующих, какая слава – послушных. Ведь, по слову Господа к Иезекиилю, если тот, кому вверено проповедание слова Божия, живет свято, но обличать живущих дурно либо стыдится, либо боится, он погибает вместе с теми, кто погибнет из-за его молчания. И что ему проку не быть наказанным за свой грех, если он должен потерпеть наказание за чужой? По крайней мере, Господь в своем слове к пророку Иезекиилю настрого запрещает молчать священнослужителю и называет священнослужителя надзирателем, потому что как надзиратель с более высокого места может наблюдать больше всех, так и священнослужитель должен быть выше по своему служению и иметь благодать большего знания, благодаря которому он может наставлять прочих. Слушая небесные речи, – говорит Божественное слово, – возвещай их им от Меня (ср.: Иез. 3, 17). Оно показывает, что священнослужитель должен говорить то, что почерпнет из Священного Писания, что внушит ему Бог, а не то, что найдет человеческое разумение. Возвещай им от Меня: от Меня, а не от себя, «говори Мои слова», нет тебе причины надмеваться ими, словно они твои собственные. От Меня, – сказано, – возвещай им.
341
Бонифаций приводит цитаты из разных мест сочинения Юлиана Померия «О созерцательной жизни» (Julianus Pomerius.