Говорят также, что в ваших диоцезах весьма обычен порок пьянства, так что некоторые епископы не только его не пресекают, но и сами пьют без меры до опьянения, и, протягивая другим большие кубки, заставляют упиваться. Это, несомненно, непозволительно делать всякому служителю Божию, так как отеческие каноны предписывают пьяницу епископа или пресвитера либо отстранять от служения, либо извергать из сана, и сама Истина сказала: Смотрите… чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством (Лк. 21, 34), и апостол Павел: Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство (Еф. 5, 18), и пророк Исаия: «Горе вам, люди, сильные в винопитии, и мужи, крепкие в смешении хмельного (см.: Ис. 5, 22)». Этот порок свойствен язычникам и нашему народу. Этого не делают ни франки, ни галлы, ни лангобарды, ни римляне, ни греки. И это преступление мы должны также, если сможем, обуздать соборным постановлением и запрещением от Священного Писания; а коли не сможем – по крайней мере, будем избегать и запрещать, и тем избавим наши души от вины в чужой погибели.
Что касается насильственного привлечения монахов к работам и строительству для короля, о таком не слыхано ни у кого, кроме как в народе англов. Священнослужители Божии не должны умалчивать о подобном и соглашаться с этим. Это зло, неизвестное в прежние века.
Да сохранит десница Божия Вас от всякой невзгоды, возлюбленный брат, в Ваших заступнических молитвах о нас!
29 (86). Бонифаций – папе Захарии: вопрос о паллиуме, основание монастыря Фульда
Досточтимейшему отцу, возлюбленному господину, со страхом и уважением почитаемому учителю, наделенному привилегией апостольской чести и возвышенному знаками Апостольского епископского престола, Захарии – Бонифаций, худой Ваш, недостойный и последнейший раб, но верный Ваш посланник в Германии, шлет желанное приветствие нетленной любви во Христе!
Смиренно молю Вашу святость с отеческим сынолюбием благосклонно принять моего пресвитера, подателя сего письма Лулла. Ему я сообщил нечто тайное, что он должен раскрыть только Вашему боголюбию: нечто сказать Вам устно, а иное представить в письменном виде, а также расспросить и узнать Ваше мнение кое о чем, мне надобном, и принести от Вас отеческий ответ и представить совет, исходящий от авторитета святого первоверховного апостола Петра, в утешение моей старости. Если, выслушав и рассмотрев предложенное, Вы сочтете его угодным, я с Божией помощью буду стараться о дальнейшем исполнении, если же, как я опасаюсь, что-то будет неугодным, то по определению Вашего священного апостольства я либо сподоблюсь прощения, либо понесу взыскание.
Предшественник Вашего предшественника, блаженной памяти Григорий[345], посвящая меня во епископы и посылая проповедовать слово веры германским народам, связал меня обетом, что я словом, делом и соизволением буду защищать и помогать законным и праведным епископам и пресвитерам (что я старался с помощью Божией благодати исполнить), а ложных священнослужителей, лицемеров и совратителей народа либо направлять на путь спасения, либо избегать и уклоняться от общения с ними (что я отчасти соблюл, а отчасти не мог выполнить). В духе я исполнил свою клятву, ибо душой не соглашался с ними и не пользовался их советом. Но телесно я не мог совершенно не общаться с ними, когда приходил по церковной надобности к предводителю франков и заставал там таковых, каковых не хотел. Однако я не общался с ними святым общением Тела Христова.
Упомянутый епископ Апостольского престола также заповедал мне сообщать об образе жизни и нравах народов, которые мне доведется посетить, что я также, видит Бог, исполнил.
Что же касается прежде доложенного мною Вам вопроса об архиепископах и о паллиумах, которые они должны просить у Римской Церкви согласно обещаниям франков, – здесь я прошу прощения у Апостольского престола за то, что они замедлили исполнить обещанное. Дело это и до сих пор откладывается и пересматривается, и что они решат – неясно. Но будь моя воля, обещание было бы уже исполнено.
В обширнейшей пустыне посреди народов, среди которых мне доверено проповедовать, есть лесистое место, где я расположил монахов, сооружающих монастырь. Они живут по уставу святого Бенедикта, в строгом воздержании, не вкушают вина и мяса, не пьют меда и не прибегают к помощи слуг, но довольствуются трудами собственных рук. Это место я получил честным путем при помощи людей благочестивых и богобоязненных, особенно прежнего предводителя франков Карломана, и освятил в честь Святого Спасителя. Здесь я намереваюсь, если позволит Ваша милость, на малое время или на несколько дней упокоивать изможденное старостью тело, а после смерти быть похороненным. Вокруг этого места обитают четыре народа, которым мы Божией милостью возвещали слово Христа; им я, пока жив, могу, с Вашего соизволения, быть полезен. Ибо я желаю, при содействии Божией благодати по Вашим молитвам, быть в близкой связи с Римской Церковью и продолжать служить Вам среди германских народов, к которым я был послан, как написано: Дети, послушайте меня, отца, и поступайте так, чтобы вам спастись (Сир. 3, 1), и далее: Уважающий отца будет долгоденствовать (Сир. 3, 6), и еще: Почитай отца твоего… чтобы пришло на тебя благословение от Господа, ибо благословение отца утверждает домы детей (Сир. 3, 8–9)…[346]