– Во многих знаниях многие печали, – Андерс отодвинул в сторону свою личину шутника и балагура.
Сёстры Хоук тоже явно что-то хотели сказать, но я был быстрее. Потратив всего секунду на то, чтобы оказаться рядом с ней, я поднял Мерриль на руки и, найдя первое попавшееся место, чтобы нормально присесть, усадил к себе на колени. Моя рука сама собой начала гладить её по волосам.
– Это было давно. И всё, чтобы там ни произошло, осталось в далёком прошлом. Что бы ни случилось – об этом все давно забыли и минувшего нет власти над нынешним, – я продолжал гладить её по голове, второй рукой сжимая её ладошки, одновременно проецируя своё желание защитить и утешить.
– Айдан… там… там… – эльфийку била крупная дрожь и мне пришлось придержать её за левое плечо, прижимая сильнее к себе, – всё, что я изучала… всё, во что я вери..ла… всё это… всё это ложь, придуманная рабами, которым просто поменяли хозяев… не было никакого сиятельного Арлатана… не было никакого народа… только кучка хозяев и целая империя рабов. Тевинтерцы… они не были первыми… они просто повторили… за ними… за нами, – прерывистые, произносимые сквозь всхлипы слова наконец-то иссякли, сменившись плачем. Тихим и горьким. Это было хорошо. Женские слёзы помогут смыть это, примириться с произошедшими задолго до рождения её пра-пра-и-так-далее-бабки. Ну а сейчас… всё, что сейчас ей было нужно – это плечо, в которое можно поплакать, и человек, с которым можно поделиться наболевшим. Я мог предоставить и то и другое, а ещё…
– Вот, выпей, – четыре чародея, оставленные всего на десяток секунд без присмотра, уже смогли заварить и остудить травяной сбор, чашку с которым сейчас протягивала эльфийке на моих коленях Бетани.
Мерриль робко приняла посуду и сделала осторожный глоток, роняя в жидкость солёные капельки с щёк. Видя это, Бетани присела рядом и, положив руку на колено девочки, принялась тихонько и нежно шептать, успокаивая и ободряя. Видимо, успела натренироваться на брате и сестре. Остальные маги тоже подступили поближе, Андерс, правда, ограничился лишь осторожным похлопыванием по плечу, после чего незаметно удалился – утешение не являлось его сильной стороной, но вот ситуацию он читал прекрасно и не стал мешать. Мариан же села слева от меня, просто обняв Мерриль за предплечья и прижавшись щекой к спине, ну а Солона разместилась снизу, положив руки на вторую ногу ученицы Хранителя и присоединившись к ободряющему шептанию старшей Хоук.
Моя маленькая прелесть, ещё раз всхлипнув и, вцепившись в чашку, как утопающий в соломинку, а так же опустив в неё свой взгляд, начала говорить. О том, как в первый раз услышала легенды об Арлатане, о том воодушевлении, что посетило её сердце в этот момент, о своих исследованиях и поисках наследия тех времён. И о том, как всё в те времена обстояло на самом деле. Нам оставалось только слушать, гладить это чудо по голове, да подливать периодически отвар.
Выговорилась и тихонько уснула Мерриль только к рассвету, посвятив своему рассказу весь день, вечер и ночь. Я аккуратно вынес её из руин, где проходил ритуал и уложил на походную кровать в предоставленном мне помещении, ну а то, что я нёс девушку на руках через весь лагерь… право слово, в тот момент мне было на это плевать, как, впрочем, и после. Уставшие волшебницы, коротко попрощавшись, тоже отправились по своим «палаткам». Ну а я… я задумался, прав ли я был, давая так желаемые эльфийской волшебницей знания о прошлом её народа или всё-таки не стоило тормошить дела давно минувших дней? Ведь даже по тем куцым фразам, что изволил выдать дух во время беседы, уже было ясно, что дела в Арлатане были не столь светлы и чисты, как думали потомки. Но… я недооценил масштаб и из-за этой недооценки теперь страдает маленькая беззащитная девчонка. Что же, значит, мне это и исправлять. Благо, начало уже положено.
Лагерь. Следующий день. Айдан Кусланд.
Пробуждения эльфийки я ждал буквально с замиранием сердца. Вот вроде бы и сделал всё, что мог, дабы помочь пережить потрясение, и ночью не отходил, вымывая все кошмары в зачатке, окутывая потоком заботы и умиротворения через эмпатию, а всё равно волновался о том, как она справится и какой очнётся. Даже немного сжульничал, осторожно выведя клетками симбионта из её организма всё лишнее, вроде выпитых накануне нескольких кружек отвара, чтобы подарить лишние пару часов спокойно сна, не нарушаемого позывами тела. Был даже малодушный порыв под шумок убрать узоры «рабского клейма» с её лица, но я себя вовремя одёрнул – такие вещи нельзя делать без спросу, тем более в такой ситуации. И даже не потому, что реакция может быть непредсказуемой, а просто потому, что это… личное.