Сэлдон Трентон залпом допил свой стаканчик, тихо вздохнул, положил на стол цветное фото карманного формата и пояснил.
— Это Рэчел. Мы поженились, когда нам было по 18 лет, и жили-жили-жили. Потом все закончилось. Ее сбил на улице автомобиль, и я просто не мог дальше жить в Сиднее, и вообще где-то, где есть улицы с автомобилями. Я уехал искать мечту моей Рэчел.
— И что это было, доктор? — вежливо спросил Хорхе.
— Рай феминизма, — с чуть заметной улыбкой ответил Трентон.
— Что-что?
— Рай феминизма, — повторил докдок, — Вы знаете, Хорхе, что такое феминизм?
— Это… — лейтенант-баск почесал в затылке, — …Женская нетрадиционная ориентация.
— Нет, мой друг, вы говорите о лесбийском идеале Сафо, а феминизм это совсем иное. Классический феминизм, это движение женщин за равные права с мужчинами. Сейчас равноправие полов есть в законах любой цивилизованной страны, но это оказывается пустой формальностью, потому что христианская патриархальная традиция, с которой связаны все эти страны, все равно принижает женщин, и это видно по статистике.
— Япония и Китай, это не христианские страны, — заметил Хорхе.
— Да, — согласился Трентон, — они скорее буддистские, но там аналогичное отношение к женщинам. Вот почему модернистский феминизм настаивает не на равноправии, а на установлении центральной роли женщины в обществе, на матриархате.
Фельдфебель Абугу скептически хмыкнул, и сообщил.
— Я как-то работал в инкассаторской фирме, где баба была директором. Там мало кто выдерживал. Эта баба была редкая стерва. И так везде, где баба дорвалась до власти.
— Теория феминизма, — ответил докдок, — объясняет этот феномен тем, что женщина в патриархальном мире может сделать карьеру, только действуя в мужском стиле. Такая женщина ломает свою психику и закономерно становится стервой. Но, в обществе, где традицией установлена центральная роль женщины, ничего подобного, разумеется, не происходит. Там женственность гармонично сочетается с функцией управления. Это и называется раем феминизма, о котором мечтала моя Рэчел.
— По-моему, доктор, — сказал Хорхе, — это нереал. Нигде такого нет, а если бы было, то просуществовало бы недолго. Миром правит сила, а мужчины по природе сильнее.
— Вы абсолютно уверены? — вкрадчиво спросил Сэлдон Трентон.
— Черт знает, — Хорхе пожал плечами, — вроде бы в древности было царство амазонок, но только, наверное, это такая же сказка, как кентавры.
Докдок плеснул еще виски в стаканчики и улыбнулся.
— Тем не менее, друзья мои, в 1933 году американка Маргарет Мид обнаружила такое общество здесь, на озере Чамбри. Вот почему я приехал именно сюда, и стал работать медиком правительницы Коиви. Это была замечательная женщина. Увы, ее уже нет. А сейчас правит ее младшая дочь Нкви. Она отлично справляется. Вот она командует на пристани. Какая осанка, какая экспрессия. Она авторитарная девушка, но знает меру. В этом главное отличие матриархата. Материнский инстинкт подскажет женщине меру в проявлении властного насилия, ведь подчиненный для нее воспринимается, в каком-то смысле, как ребенок. У мужчин другие инстинкты, и патриархальные общества всегда склонны к бессмысленным брутальным актам власти, к истязаниям, к войнам. Теория феминизма говорит, что мужчинам инстинктивно свойственно применять власть для сексуального самоутверждения в роли супер-самца. Это проблема.
Баск Хорхе хмыкнул, прикурил сигарету, сделал затяжку, и поинтересовался:
— Доктор, мне кажется, или леди Нкви несколько светлее по цвету кожи, чем парни и девчонки вокруг нее?
— Вы наблюдательны, капитан, — ответил Сэлдон Трентон, — когда четверть века назад я приехал на Чамбри, тут не было медицины, а только местная магия, которая по-своему хороша, но лишь в простых случаях. Вот и пригодились мои небольшие умения.
— Не скромничайте, доктор, — сказал Хорхе, — я видел, как вы заштопали патера, майора, и наших младших бойцов. У вас золотые руки. …
— …Ладно, — докдок махнул рукой, — не спорю, у меня неплохо получается. И туземцы восприняли это, как сильную магию, и Коиви не осталась равнодушной. Ей было чуть больше тридцати, а я был так одинок. Я думаю, вы меня понимаете.
— Конечно, понимаем, — Абугу кивнул, — наверное, тут еще немало ваших детей.
— Немало, — улыбнувшись, подтвердил Трентон, — но, я не испортил туземный генотип, только чуть-чуть разбавил. Это легкое разнообразие генов, может быть, даже полезно.