— Изумительный кораблик, правда? — воскликнула новеллистка, показывая ладонью на «Мидгардсорм», движущийся к причалу далеко внизу и кажущийся миниатюрным.
— Да, Маргарет, — тихо и грустно согласилась Тэффи.
— Эй, юная леди! — тут новеллистка ощутимо хлопнула юную нубийку по плечу, — Ну-ка выше нос! Мы выскочили из тисков цивилизации! И никто в ближайшие две недели не станет вглядываться в твой ID, чтобы с чем-то сравнить. А после это будет не важно.
— Да, Маргарет, — снова так же грустно ответила чернокожая девушка.
— Так, Тэффи. Ну-ка быстро говори: чего ты боишься?
— Я не боюсь. Просто, мне страшно.
— О! Тэффи! Превосходно сказано! Ты смелая девчонка, просто тебе страшно. В этом, я полагаю, общее свойство людей: страх неизвестности. Давай-ка победим этот страх. В психологии доказано: если ты назовешь свой страх, то он начнет таять. Ну, назови.
Юная нубийка вздохнула.
— Я читала в интернете про море Нези. Про лантонский геноцид в прошлом сентябре. Я думаю: что будет, если нези узнают о моей религии? Ведь я остаюсь мусульманкой.
— Ах, вот ты о чем, — пожилая канадка покивала головой, — и где ты об этом прочла?
— В «Globe-online» ответила Тэффи.
— Понятно. Тебе попалась статья в нео-консервативном таблоиде.
— А… Значит, Маргарет, там показано вранье?
— Нет, детка. Назвать это враньем было бы нечестно. Это половина правды. Такова, по обыкновению, манера таблоидов. Выбирается та половина фактов, которая без другой половины может вызвать шок и возмущение у читателя. Вот пример: в 1945-м, англо-американская авиация сожгла германский город Дрезден. 25.000 германцев погибли, в основном — мирные жители. Они не успели выбраться из грандиозного пожара. И это чудовищно, как ни посмотри. Но нельзя рассматривать это событие в отрыве от всей истории Второй Мировой войны, развязанной властями Германии в 1939 году. Самой ужасной войны в истории Европы. Войны, которая унесла 50 миллионов жизней. Мы говорим: бомбардировка Дрездена чудовищна. Но на фоне всех ужасов войны, это был обычный эпизод: одна воюющая сторона уничтожила часть тылов другой стороны.
— Маргарет, а что было тогда, в сентябре, в Меганезии, в Лантоне?
Канадская новеллистка снова покивала головой.
— Тогда в Меганезии… Это была мерзкая и глупая политическая игра со стороны ООН. Каким-то чиновникам в Нью-Йорке показалось, что лидеров мятежной Океании легко подкупить или запугать торговой блокадой, надавить на них, ввезти на их архипелаги банкиров-грабителей и агрессивных фундаменталистов, а затем задушить Меганезию финансами и толерантностью. Сделать то, что успешно делалось в других маленьких странах, пытавшихся выскочить из глобального беличьего колеса.
— Но, Маргарет, ты говорила, что Меганезия очень большая страна, просто огромная.
— Да, Тэффи. С учетом акватории Меганезия огромна. Как четыре Канады. Но, если мы смотрим только сушу, то Меганезия, это как Куба, а по населению — как Люксембург.
— Понятно, — сказала нубийка, — а что, все-таки, случилось в сентябре в Лантоне?
— Нези, — ответила канадская новеллистка, — перехитрили противника: сначала полгода изображали, будто измотаны прошедшей войной, готовы капитулировать на обычных условиях для маленьких стран, и не способны выдержать политическое давление. А в действительности, нези накапливали силы, строили мозаичную экономику, искали, и находили западных бизнесменов, желающих участвовать в такой экономике, ввозили талантливых ученых и инженеров, и создавали дешевое ядерное оружие. Вот так они незаметно готовились ко Второй Новогодней войне. Накануне войны нези истребили в своей стране всех противников Лантонской Хартии. Это чудовищно — как в примере с бомбардировкой Дрездена. Но это также нельзя рассматривать отдельно от войны.
— А мусульмане? — спросила Тэффи.
— Просто, — сказала Маргарет, — мусульманская община Океании была против Хартии.
Тэффи Аллегро снова вздохнула, и сообщила:
— В «Globe-online» написано, что в Меганезии запрещено быть мусульманином.
— Чушь! — Маргарет махнула рукой, — Хартия нези построена на одном простом старом принципе: живи, как хочешь, и не мешай жить другим. Ты можешь быть кем хочешь, и молиться любому богу. Пока ты никого не пытаешься принудить к своей вере, ты под защитой Хартии. Когда мои знакомые девчонки, чуть старше тебя, бунтарки по натуре, перебрались в Меганезию, они решили проверить: насколько далеко простирается этот принцип «как хочешь».