— Егор? — удивился капитан Торфин Бйоргсон, резко развернувшись.
— Я, — невозмутимо повторил стармех Егор Попандопуло.
— И, — произнес Торфин, — как ты разберешься, если что?
— Смотря что, кэп, — сказал стармех.
— Отвязанная сайберская таможня, например, докопается до нас, — проворчал капитан.
— Это вряд ли, кэп. Мы же идем к морю Нези, по дружескому приглашению.
— И что, Егор? Море Нези за Северным тропиком, а мы едва вышли за полярный круг.
— Не все так просто, кэп. У Народного флота длинные руки. Британские адмиралы, вот полгода назад тоже думали: море Нези далеко. Где теперь их флотилия «Арктур»? Мы прошли над ней час назад, и у меня в, хе-хе, геотермальной кочегарке очень заметно сдвинулась стрелочка счетчика Гейгера. Повышение радиационного фона.
— Да уж… — буркнул капитан, не найдя, что на это возразить.
Попандопуло мрачно улыбнулся.
— То-то и оно, кэп. То-то и оно. Отдыхай без проблем. Никто до нас не докопается, ни в сайберской акватории на маршруте, ни в Петропавловске.
— Ладно, мужики. Уговорили, — капитан хлопнул ладонью по приборной панели, — Но, я надеюсь, что без дураков: помкэп и рулевой стоят на мостике до Петропавловска.
— Как сказали, так и сделаем, — ответил канадец Джебб.
— Делай, как считаешь правильным, я уже сплю, — ответил Торфин, махнул ладонью и, покинув мостик, зашагал к своей каюте.
В голове капитана крутился какой-то смерч из мыслей, точнее, обрывков мыслей…
Впечатлений….
Предчувствий…
…Черт! Мы идем по маршруту, на котором полгода назад была атомная война.
…Прошли Берингов пролив. Хорошо, что пассажиры не заметили радиационный фон. Абсолютно безопасный уровень, всего в полтора раза выше естественного. Но если бы какой-нибудь паникер глянул на бытовой радиометр, то…
…Ладно, не случилось это, и плевать. Проехали. Смотрим не в прошлое, а в будущее.
…Камчатка. Петропавловск. Оттуда экскурсии в Долину Гейзеров, и еще к какому-то действующему вулкану. Экскурсию, вроде, организуют местные. От капитана лайнера ничего не зависит. А вот от стармеха Попандопуло зависит почему-то.
…Кто он такой этот Егор Попандопуло из Одессы? Мужик явно серьезный. За первую декаду круиза было время присмотреться. Такой зря не ляпнет: «я решаю вопросы».
…Кстати: откуда на гражданском коммерческом флоте мужик, так разбирающийся в атомных силовых машинах? По анкете он стажировался в Таймырском пароходстве на старом атомном ледоколе времен Последней империи, а попробуй-ка, проверь при том бардаке, что творится в автономных странах Сайберии.
…Гражданские флоты цивилизованного мира давно избавились от атомоходов, но…
…Исландия нарушила табу (хотя, для приличий «Мидгардсорм» называется словом «геотермоход»). Силовая машина — канадская, но на блогах ходят слухи, что такие «геотермальные» машины есть на новеньких малых транспортах в Меганезии.
…Итак: откуда, черт возьми, этот Попандопуло? Может, из той секретной канадской военной флотилии малых атомных ледоколов, о которой тоже болтают на блогах?
…Ладно, Попандопуло решит вопросы на Камчатке, и хватит об этом. Что дальше?
…После этого Курильские острова. Остров Шикотан. Порт-поселок Крабозаводское. Экскурсии на Хоккайдо: в Парк медведей, и в Самурайскую деревню. Это нормально.
…Но дальше начинается поход на юг вдоль цепей вулканических островов. Сначала японские Огасавара, за ними — Тропик, и акватория частично-признанной Меганезии.
…Неприятно: «Мидгардсорм» почти точно повторит путь той несчастливой японской флотилии, которая попала под точечный атомный удар в начале января, в ходе Второй Новогодней войны, на северо-западе Каролинских островов.
…Ладно, это второе совпадение с маршрутом частично-признанной атомной войны с частично-признанной Меганезией (по акваторию которой предстоит идти 10 дней). Но дальше уже третья «точка атомной войны»: Северный берег Папуа. Маданг. В январе случилось что-то, о чем молчит официоз, а по слухам в блогах это был стратосферный атомный удар. Что-то большое хлопнуло на высоте 25 километров, электромагнитный импульс спалил все электроприборы, и создал короткоживущую озоновую дыру, под которой люди с неприкрытой кожей получали сильнейшие солнечные ожоги, деревья сбрасывали верхнюю листву, а злаки на полях погибали, как после месяца засухи.