— Я позвонил парню, который приедет и решит проблему, — ответил ньюорлеанец.
Тут малайка-тинэйджерка протянула руку, дернула его за рукав и произнесла.
— Diha nga ang tawo.
— Hulat sa ga, — сказал Бюссо в ответ.
— Mabo, — невозмутимо заключила она, сунула дублон за щеку и уселась, где стояла.
— Что это было, док? — поинтересовалась Валле.
— Она спросила, когда будет тот человек, — пояснил этнограф, — я сказал: надо немного подождать. Она согласилась, и теперь ждет. Все очень просто, как видите.
— А по-каковски это было? — спросил младший из двух парней-афроамериканцев.
— Это протоэкстернальный гесперонезийский метадиалект.
— Вот, Алджи, все просто, — пошутил старший, слегка ткнув приятеля локтем в бок.
— Ага… — буркнул тот с таким видом, будто его накормили мылом.
— Ладно, — сказала китаянка, — вот что, бро, дай-ка мне молоко, и вот эту хрень.
— Хрень, в смысле акулью печень, мэм Занзан? — уточнил парень-филиппинец.
— Да, — она кивнула, — еще мультифруктовый микс, и овощи для супа, всякие.
— Ясно, мэм Занзан! — и филиппинец начал пихать названные продукты в пакеты.
Валле похлопала Норберта по плечу.
— Ты о чем задумался?
— Я? Честно говоря, мне неспокойно за эту доисторическую юниорку с дукатом.
— Почему неспокойно? Док Бюссо сказал: скоро приедет, кто надо. А я купила четкий комплект для яичницы по-флотски. Ты как на это смотришь?
— Зависит от того, что включено в этот комплект, — осмотрительно ответил он.
— Включено полдюжины яиц, четверть фунта бекона, и столько же молодого сыра.
— Валле, а мы не обожремся?
— Нет. Это нормальные две дозы. Кстати, я нашла тебе ту книжку.
Норберт хотел было спросить, о какой книжке речь, но его отвлекли новые события. Силуэт экраноплана знакомого класса «морской конек» метнулся от устья лимана — к площадке. На миг показалось, что он врежется, но пилот чертовски хорошо рулил. Он выполнил жутковатое вращение с заносом (взметнув тучу брызг и тумана) после чего аккуратно встал к причалу рядом с тремя похожими машинами. Едва винт прекратил вращение, из кабины выскочили четыре персоны: мужчина, напоминающий ковбоя с позитивной функцией в вестерне-мясорубке, девушка, похожая на восходящую звезду негритянского панк-металла, слегка несовершеннолетний мальчишка-филиппинец, и существенно несовершеннолетняя девчонка тоже какой-то индомалайской расы. Эти последние двое, хотя были младшими среди прибывших, но четко знали, что делать.
Мальчишка что-то тихо сказал девчонке. Она повернулась в сторону «доисторической юниорки», сидевшей на площадке, сложила ладони рупором, и начала с неожиданной громкостью выкрикивать фразы (кажется, на ранее упомянутом «протоэкстернальном гесперонезийском метадиалекте»). По крайней мере, та однозначно поняла сказанное, вскочила на ноги, и подбежала к прибывшей компании.
Минуту-другую все пятеро обнимались и гладили друг друга по животам. Дублон был извлечен из-за щеки «доисторической юниорки», осмотрен, вложен в карман рубашки «позитивного ковбоя», а карман застегнут на липучку. Затем «ковбой» пробежался до автолавки, купил всякой всячины (в частности, ту корзину пирожков), и рассчитался с продавцом обычными золотыми листочками — нези-фунтами. Проделав обратный путь, ковбой сделал всем знак лезть в кабину, сам сел за штурвал, и — вжик. Остался только рассеивающийся шлейф водяной пыли за кормой уносящегося экраноплана.
Младший афроамериканец ткнул старшего локтем в бок и спросил.
— Слышь, Мидж, что это было, а?
— Алджи, читай, блин, флотский сайт. Это был Волшебный Револьвер Конвента.
— Опа-нах! Что, реально кэп Техас? Блин, я фраернулся, надо было сфоткаться с ним.
— Успеешь еще. По ходу, он завис тут на Косраэ, — утешил Мидж младшего приятеля.
— Да ладно тебе! Это почему Волшебный Револьвер тут завис?
— Потому! Суд визировал кэпа Техаса вторым соц-наблюдателем по теме оранг-лаут.
— Мидж, я не догнал, а кого суд визировал первым? — спросил Алджи.
— Сперва только кэпа Корвина Саммерса, — ответил Мидж, — но оранг-лаут тут много, и одному Саммерсу не поспеть. Он ведь авиа-верфью рулит. А на пару с Техасом — ОК.