Среди этой палитры 18-летний корабельный разнорабочий Филипп Штет (гражданин Намибии из маленького германоязычного городка Людериц) и 25-летний экспедитор-грузчик Соломон Акибуа (гражданин Уганды из городка Энтеббе) потерявшие свои ID-карточки моряков, выглядели так же обыкновенно, как чайки, парящие над Рейном.
Угандиец Акибуа явился в офис администрации порта Ширштейн, и там попробовал, пользуясь чудовищно-ломаным английским языком, объяснить дежурному чиновнику ситуацию со своим ID и контрактом на 30-метровом гидрофойл-ферри «Стагкоет». Не преуспел. Чиновник собирался уже искать переводчика с афро-английского, но вдруг (удача!) пришел напарник угандийца, нанятый на том же ферри: намибиец Штет. Этот намибиец свободно говорил по-немецки, и мигом изложил ситуацию. С его слов: они приехали вчера вечером, и просто гуляли по городу, в какой-то момент спохватились: бумажников нет. Чьи-то чертовы умелые пальчики выпотрошили карманы моряков. В полицию обращаться без толку, и Штет позвонил в Зебрюгге, в шиппинговую фирму, с которой контракт. Оттуда обещали сразу же прислать сканы ID для Штета, и Акибуа. Наверное, уже прислали, и если чиновник будет так любезен, и посмотрит E-mail…
- Так бы сразу и сказали! - отреагировал чиновник, - Какая фирма?
- Vlaander-slikken GBV, Зебрюгге, Цванкедамплац-4, - отбарабанил намибиец.
- Понятно… - чиновник пошлепал пальцами по клавиатуре компьютера, - …Вот, есть: Филипп Штет и Соломон Акибуа, стофутовый гидрофойл-ферри «Стагкоет», так?
- Да! - намибиец кивнул, - Точно, как в аптеке, герр офицер.
- Как в аптеке, да уж, - чиновник потянул носом и уловил амбре пива, - а что, Филипп, накануне керосинили с этим угандийцем, и профукали лопатники?
- Мы не так сильно керосинили, - уточнил Штет, - без шуток: кто-то скрысил.
- Не зевай в рюмочной, - наставительно произнес чиновник, и нажал кнопку «print».
Так разнорабочий Штет, и экспедитор-грузчик Акибуа, получив дубли моряцких ID, поднялись на борт 30-метрового гидрофойл-ферри «Стагкоет». К 16:00 «Стагкоет» выгрузил контейнер турецкого текстиля, принял 4 автомобиля, и ушел вниз по Рейну со скоростью 40 узлов. До Северного моря было 200 миль – всего 5 часов хода.
…
13. Фарс на грани фола: не тот Гитлер.
Та же дата, 25 августа. 17:00. Бавария. Город Линдау. Берег Боденского озера.
В предгорьях Альп немало удивительных ледниковых озер. Но Боденское выделяется несколькими особенностями. Во-первых, оно самое большое (63x14 километров). Во-вторых, именно здесь берет начало великий Рейн. В-третьих, это нейтральные воды…
…Такой юридический парадокс. Парламенты Австрии, Германии и Швейцарии – трех суверенных стран, примыкающих к озеру, не решили, где пройдет граница, так что, на расстоянии 25 метров от берега, все национальные юрисдикции прекращаются. Это, в большинстве случаев, никого не заботит. Но обер-комиссар Петер Вайдебауер попал в ситуацию, когда парадокс приобретал значение. Он осознал это после объяснений уже знакомого мастер-офицера дорожной полиции, и локального полиц-хауптмейстера.
Ситуация состояла в следующем. Дорожный мастер-офицер и локальный хауптмейстер (оказавший ему помощь) общими усилиями загнали байкера в угол. Точнее, они, в ходе рискованных гонок по улочкам милого старого города-курорта Линдау, прижали этого нарушителя к полосе пляжа. Но, негодяй хитер: он бросил свой скутер, шлем, ботинки, куртку и штаны, нырнул и поплыл на юг, к швейцарскому берегу. Пока все полисмены вылезли из своих автомобилей, и обменялись идеями, подозреваемый Феликс Шредер преодолел заветные 25 метров и оказался в нейтральных водах. Вот он…
…На этой фазе изложения, мастер-офицер и хауптмейстер почти синхронно показали ладонями в озеро где, ритмично опускаясь и поднимаясь, медленно скользила по воде голова пловца, оставляя за собой чуть заметный кильватерный след. Расстояние между германским берегом и отмелью со швейцарской стороны здесь меньше 5 километров. Наблюдая стиль пловца, можно было не сомневаться: через полтора часа он достигнет Швейцарии, и оттуда покажет полисменам на германском берегу то, что, как правило, показывают киногерои жанра хард-экшн в подобных случаях.
Такой эпизод совершенно не устраивал обер-комиссара Петера Вайдебауера. Ведь его повышение (напомним) зависело от оперативной поимки Шредера. Если тот попадет в Швейцарию, то, даже при условии, что полиция задержит его, экстрадиция наверняка затянется на месяцы. По их законам нарушитель выдается, лишь если совершил нечто, считающееся криминалом по швейцарским законам. А что такого совершил Шредер?
На этом пункте мысль обер-комиссара запнулась. Перед внутренним взором всплыло предписание, согласно которому он гонялся за 17-летним парнем:
«Доставить в территориальное управление ZOS с целью опроса для выяснения меры возможной причастности указанной персоны к деятельности религиозного движения «Coatollic», оно же: Народная Католическая Церковь Океании, в отношении которого проводится проверка на предмет наличия признаков экстремизма».
…Немая сцена. Требовать экстрадиции по таким основаниям - бесперспективно.
…Значит, надо поймать Шредера немедленно, плюнув на декоративный нейтралитет акватории Боденского озера. Приняв такое решение, Петер спросил хауптмейстера:
- Катер или моторная лодка есть у вас?
- Да, герр обер-комиссар, есть речной катер. Но ведь получится не совсем законно.
- Вы что, адвокат? – резко оборвал его Петер.
- Нет, я просто на всякий случай сказал.
- Хауптмейстер! Просто: вызовите сюда этот катер. Срочно!
- Дело ваше, герр обер-комиссар, - ответил тот, и снял с портупеи служебную рацию.
…
Пока полицейский катер ехал на срочный вызов, события вокруг пловца развивались весело, в курортном жанре. К нему подъехала лодка спасателей – проверить, все ли в порядке? Не подвергает ли пловец себя опасности? Похоже, там состоялся диалог, и у спасателей оставались некоторые сомнения. Но затем подъехала какая-то публика на маленькой речной мото-яхте, и еще парень с девушкой на весельной лодке. Спасатели заключили, что при таком сопровождении пловцу ничего не угрожает, и двинулись проверять технику безопасности у симпатичных женщин на водном велосипеде…
…Между тем, к берегу прибыл полицейский катер. Пора было приступать к захвату подозреваемого. Тут обер-комиссар Вайдебауер испытал приступ нерешительности. Чертовски не хотелось захватывать при свидетелях, которые, наблюдая заплыв, уже включили видеокамеры своих айфонов и планшетников. Но отменить все значило бы совершенно потерять лицо, и обер-комиссар скомандовал: «поехали».
Рывок полицейского катера к пловцу был замечен публикой на лодке и на мото-яхте, и несколько черных глазков видеокамер от гаджетов нацелились в стражей порядка. Что касается пловца, то он лишь коротко оглянулся, и продолжил движение к Швейцарии.
Полицейский катер приблизился на дистанцию 10 метров, и Вайдебауер крикнул:
- Шредер! Вы должны подняться на борт и поехать с нами.
- Я не Шредер! Я Гитлер! – крикнул нарушитель в ответ. Не то, чтобы это получилось громко, но достаточно, чтобы услышала наблюдающая публика. Раздалось хихиканье, фырканье, и обидные комментарии в адрес «тупых копов», которых «четко отбрили».
Отметим: в Германии после Второй Мировой войны было табу на Гитлера. Примерно полвека табу было абсолютным (будто вовсе не существовал такой политик). Затем, в табуированной теме открылось маленькое окно – возможность изучать эру Гитлера в первоисточниках чисто с исторической целью. Но не более. А назваться Гитлером, это считалось запредельно, как для куклуксклановца слушать негритянский джаз. Вместо объективного понимания причин гитлеризма и масштабов национальной катастрофы, постигшей Германию из-за этого феномена, в обществе создался инфо-вакуум. И для нынешней молодежи Гитлер стал чем-то ирреальным и прикольным вроде японского Годзиллы из одноименного фильма с многочисленными поздними франшизами… Но вернемся к событиям послеобеденного времени 25 августа на Боденском озере.