— Кэп, тебя требует Моника Альба, майор разведки Коста-Рики, говорит: срочно.
— Говоришь: Моника Альба? Ладно. А где она?
— Она у острова Кокос на борту сторожевика береговой охраны.
— Ясно. Передай, что я буду там через час. Прилечу на вироплане.
Океанская поверхность сейчас выглядела, как безграничная и немного мятая скатерть окраски индиго с блестками. 110-футовый сторожевик среди эко-парусников и легких гидропланов выглядел, как эпический гадкий утенок среди фламинго и колибри. Хотя, наиболее нелепо выглядел не этот костариканский сторожевик, а конвертоплан США, который оставался пока на площадке лимонно-желтого понтонного хелипорта. Самыми внушительными плавучими объектами тут были: 400-футовый монолитный тримаран «Мидгардсорм», и 300-футовый парусный тетрамаран «Туларум»… Но, Эла Бокассу, подлетавшего на легком вироплане, интересовал сейчас гадкий утенок — сторожевик.
Вироплан — меганезийская гибридная роторно-крылатая машина размером с обычный семейный автомобиль, спроектированная для диверсионных рейдов в открытом море, годилась для визита на сторожевик. Подлетая, Бокасса запросил по радио разрешение лэндинга на палубу и, после утвердительного ответа, посадил вироплан в центр круга разметки. Моника Альба встретила гостя прямо там. Это оказалась метиска лет 40, и с характерной военной выправкой, но одетая в цивильный костюм.
— Я рада, что вы быстро прибыли, сеньор Бокасса. Идемте в медпункт.
— Как скажете, сеньора Альба.
— Следуйте за мной, — распорядилась она, и зашагала к внутреннему трапу.
Медпункт был очень просторным для корабля такого некрупного размера и, в общем, понятно почему. Береговая охрана здесь нередко имеет дело с результатами массовых глупостей туристов, вообразивших себя профи-мореходами, так что дюжина персон с однотипными травмами могут вместе угодить на больничные койки. Сейчас здесь был единственный пациент: Текла Мурилло (или Теа Фернандес, или Тереза Мендоса). Ее состояние определялось, как нейротоксическая кома. И, за ее бессознательное тело, с ожесточением боролись две команды.
С кубинской стороны: Лопе Мурилло — сводный брат и Анис Ортис — кузина.
С американской стороны: агент Дороти Монтанар и спец-атташе Кастор Хилл.
Еще присутствовал костариканский военврач и три журналиста-стрингера из США.
Двое кубинских родственников развлекались, произнося в адрес оппонентов грубые и тщательно сконструированные оскорбления на испано-креольском. Время от времени, военврачу надоедало слушать вариации на тему «chupeme chungo», и он ультимативно предлагал кубинцам заткнуться (причем использовал ту же лексику, что и они). Тогда наступали несколько минут относительной тишины. А затем цикл повторялся.
Моника Альба прервала очередной цикл жестким приказом:
— Всем, кроме доктора Зуриты: заткнуться и выти отсюда!
— Но майор… — начал было атташе Хилл.
— …Здесь медпункт, а не вокзал! Выметайтесь! — перебила Альба и затем, когда дверь закрылась за двумя американцами и двумя кубинцами, предложила:
— Док Зурита, кэп Бокасса, присаживайтесь, и давайте обсудим.
— Вообще-то, обсуждать при посторонних… — с сомнением произнес военврач.
— Видите ли, док, — ответила майор, — дело в том, что кэп Бокасса может знать что-то о причинах состояния пациентки, значит, он не совсем посторонний.
— Ладно, — сказал Зурита, усевшись в кресло, — картина следующая. Экспресс-тест ДНК показал, что Лопе Мурилло — сводный брат пациентки по отцу, а Анис Ортис — кузина пациентки по сестринскому родству матерей. То, что представлено американцами, не выдерживает критики. Документ из сиротского приюта, будто там воспитывалась Теа Фернандес, и копия американской водительской лицензии Теа Фернандес с обычным маленьким фото, не доказывает идентичность Теа Фернандес с нашей пациенткой. Я обязан рекомендовать передачу пациентки ее родичам-кубинцам.
Майор Альба задумчиво потерла лоб пальцами.
— Док, а что, если пациентку лучше не транспортировать в ее состоянии?
— Майор, я понимаю: у вас приказ тянуть время. Но пациентка стабильна, и у меня нет профессиональных возражений против транспортировки. Также, у меня нет идей, как вывести ее из комы, а кубинцы обещают доставить ее к профильному эксперту.
— К эксперту по нейротоксической биологии? — спросила Моника Альба.
— Да. Это специфическая область, и не моя. Мне даже не определить токсин.