— Так, стоп, Поул! Ты хочешь сказать: команда второго «Osprey» вовлечена в игру?
— Да. Ты посмотри видео. Мы пока не знаем деталей, и я попросил Седрика и Лай…
— Вот, зараза… — пробормотал полковник, — …А можно, хотя бы, быть уверенным, что парням ничего не угрожает всерьез?
— Абсолютно! — заявила Кэми, — В этой игре меганезийские нормативы безопасности. Поверь мне, Джейкоб, это достаточно жесткие нормативы.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил он.
— Просто: мой сокурсник по школе пилотов участвовал в амеро-самоанской программе «Феминида в опасности». Там схемы спасения при авариях в океане отрабатывались с участием роботов-феминид вместо людей при сверх рисковых тестах. Но главное, как нормировалась безопасность людей. Я могу рассказать детали, если хочешь.
Полковник Хардинг махнул рукой.
— Нет, Кэми, я верю. Главное: мои парни не под угрозой. Разберемся с этим позже. А сейчас текущие проблемы. Вы видели, что вернулся первый «Osprey»?
— Да, — пилот-капитан кивнула, — чертовски хорошо, что с ними ничего не стряслось.
— С ними ничего, — подтвердил полковник, — но эта сука агент Дороти Монанар сильно облажалась, и теперь ищет, на кого свалить вину.
— Она упустила шпионку, которую надо было вытащить? — предположил Оскар.
— Да. Во-первых, спец-миссия оказалась засвечена в СМИ. Во-вторых, шпионка вдруг вынырнула из комы, но без памяти о взрослой жизни. Она, вроде как, впала в детство, обрадовалась сводному брату и кузине, с которыми она играла, когда была девочкой-подростком. И костариканские копы, понятно, отдали ее этим родичам. Родичи с ней улетели на Кубу, но перед этим пообщались с журналистами, и сказали, что возбудят судебный иск против властей США за вивисекцию и попытку похищения человека.
— Хорошая куча дерьма получается, — уважительно прокомментировал Бэйкон.
— Это еще не дерьмо, а сироп, — мрачно заявил Хардинг, — про дерьмо сейчас будет.
Кэми Коттон изумленно воззрилась на него.
— Ой, блин, это очень круто, наверное.
— Да, — сказал он, — тольтеки разгромили хунвейбинов-моджахедов под Метапаном, и операция «Грин-бриз» сыплется. Ключевые фигуры вызваны в Кэмп-Дэвид завтра на вечерний разбор полетов, объяснять президенту Эштону Дарлингу, что происходит в Сальвадоре. А нам поставлена задача: удержать запад Сальвадора от падения в жопу примерно 30 часов, чтобы ключевые фигуры успели складно наврать Дарлингу, как в дружественном Сальвадоре идет движение через тернии к звездам.
— Поэтично сказано про звезды, — заметила Кэми, — это для будущих мемуаров, да?
— Нет. Это вообще не я придумал, а Сенека.
— Э-э… Сенека, которые индейцы юга Онтарио?
— Нет! Сенека, который древнеримский философ. Надо знать мировую культуру.
— А-а… — протянула капитан-пилот, немного устыдившись узости своего культурного кругозора и, возможно, даже покраснела, но из-за темной кожи это было незаметно.
Тогда лейтенант-коммандер Оскар Алсвэнк вернул разговор к актуальной теме:
— Сэр, а что конкретно нам нагрузили из штаба?
— Нам, — сказал Хардинг, — приказано занять общий эстуарий рек Куилапа и Аучапио — лиман Мугре-Фиордо, и взять под контроль узлы логистики — аэродром Запоте-Сюр и морской порт Касатера, чтобы блокировать выход тольтеков к снабжению с океана.
— Жесткая креза, — прокомментировал отстраненный капитан-коммандер Бэйкон.
— Почему, Поул? — спросил полковник.
— Вот почему! Во-первых, если разгром под Метапаном так катастрофичен, что фронт провалился на юг до самого океана, то бесполезно пытаться заштопать его в каком-то одном квадрате. Во-вторых, почему лиман Мугре-Фиордо? В 10 милях восточнее есть Акахутла, где порт сгорел, но бетонный причал и дорога никуда не делись.
— Это учтено штабом. Участок Акахутла — Лос-Кобанос перекроет эсминец «Риковер», который выдвинулся из Сан-Диего вчера в полночь и прибудет завтра в полдень.
— Что? — изумился Бэйкон, — Эсминец класса «Zumwalt»? Комфлота Кэлхаун спятил?
— Поул, — строго сказал Хардинг, — давай так: ты это не говорил, а я это не слышал.
Бэйкон пожал плечами.
— Ладно. Если большой босс Кэлхаун решил притащить сюда корабль за 3 миллиарда долларов, то кто я, чтобы критиковать? Пусть он притащит хоть атомный авианосец. Никаких проблем. Мне-то что? Я в полушаге от новой цивильной жизни.
— Продолжай критику по существу, — предложил полковник.