Иные верные, однако, заходили чересчур далеко. Увлекаемые родственниками, они принимали участие в пирах, следовавших за жертвоприношениями и происходивших в храмах. Павел порицает этот обычай, и по свойственной ему манере рассуждать, исходить из принципа, отличного от того, который он принимал перед этим. Языческие боги суть дьяволы; принимать участие в принесении им жертв, значит вступать в сношение с дьяволами. Нельзя одновременно участвовать и в трапезе Господней и в трапезе дьявольской, пить из чаши Господней и из Чаши дьявольской. Пиры, происходящие в домах, - другое дело; не следует ни отказываться от приглашений на них, ни беспокоиться о том, откуда происходит пища, предлагаемая там; если же вам говорят, что мясо идоложертвенное, и может выйти соблазн, - следует воздержаться. Вообще, надо избегать всего, что может быть камнем преткновения для еврея, язычника, христианина; надо на практике сообразовать свою свободу с свободой других, не отказываясь от своих прав; надо во всем стараться всем быть приятным".
"He Апостол ли я? He свободен ли я? He видел ли Иисуса Христа, Господа нашего? He мое ли дело - вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства - вы в Господе. Вот мое защищение против осуждающих меня. Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницей сестру, жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать? Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? По человеческому ли только рассуждению я это говорю? He то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: "не заграждай рта у вола молотящего". О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждой, и кто молотит, должен молотить с надеждой получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Если другие имеют у нас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища, что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня; ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо, если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо, если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если не добровольно, то исполняю только вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобресть: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона - как чуждый закона, не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобресть чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его. He знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным".
Что касается вопроса о поведении женщин в церкви, мы заранее можем ожидать, что о нем апостол будет говорить с присущей ему резкой решительностью. Он порицает смелые попытки коринфских женщин и призывает их обратиться к порядкам остальных общин. Женщины в церкви не должны никогда разговаривать, даже ставить вопросы. Дар языков - не для них, они должны быть покорны мужу. Если им желательно что-нибудь узнать, они должны спрашивать о том дома мужа. Появляться в церкви женщине без покрывала так же стыдно, как явиться туда обритой или стриженой. К тому же покрывало необходимо из-за ангелов. Предполагалось, что ангелы, присутствующие при божественной службе, могут быть введены в соблазн длинными волосами женщин, или, по крайней мере, что вид последних отвлекает их внимание от их дела, которое состоит в том, чтобы относить к Богу молитвы праведников. "Всякому мужу глава - Христос; жене глава - муж, а Христу глава - Бог... Муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. He муж от жены, но жена от мужа... все же - от Бога".
Замечания, касающиеся "вечери Господней", имеют огромный исторический интерес. Трапеза эта все более и более становилась существенным элементом христианского культа. Все более и более распространялась также мысль, что на ней вкушали самого Иисуса. Конечно, это была метафора, но на языке христиан описываемой эпохи метафора не отличалась вполне ясно от действительности. Во всяком случае, таинство это было по существу таинством единения и любви.
"Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, нe есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?... Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и возблагодарив преломил и сказал: "приимите, едите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание". Также и чашу после вечери, и сказал; "сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание". Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и, таким образом, пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая , о Теле Господнем".
Это осуждение, которому подвергаются непознающие великой святости трапезы Господней, не есть вечная погибель, это временное испытание, даже смерть, т. к. последняя часто является душеспасительным искуплением. "От того, прибавляет апостол, многие из вас немощны и больны, и не мало умирает. Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы; будучи не судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром" т. е. на вечную погибель. Пока апостол ограничивается приказанием, чтобы приходящие на агапу ждали друг друга, ели бы дома, если кто голоден, и сохраняли за вечерей Господней ее мистическое значение. Остальное он обещает устроить, когда придет.
Затем, апостол дает теорию проявлений Св. Духа. В туманно определяемые разряды "даров" , "служений" и "действий" он помещает тринадцать проявлений, составляющих всю иерархию, все формы сверхъестественной деятельности. Три проявления ясно указаны и подчинены друг другу; это: 1) функция апостольская; 2) функция пророческая; 3) функция учительская. Затем идут дары, служения и действия, которые, не сообщая столь высокого постоянного положения, служат к непрерывному проявлению Духа. Это: 1) слово мудрости; 2) слово знания; 3) вера; 4) дар исцелений; 5) дар чудотворения; 6) дар различения духов; 7) дар говорить на разных языках; 8) дар истолкования языков, когда на них говорят по предыдущему; 9) дела вспоможения; 10) заботы управления. Все эти функции хороши и полезны; они не должны ни умалять друг друга, ни завидовать друг другу; у всех один и тот же источник. Все дары исходят от Святого Духа; все "служения" исходят от Христа; все "действия" идут от Бога. У тела много членов, но все-таки оно одно; разрешение функций необходимо в церкви так же, как и в теле. Члены церкви точно так же не могут обходиться друг без друга, как глаз - без руки, голова - без ног. Стало быть, всякая зависть между ними неуместна. Конечно, они не равны по достоинству; но самые слабые члены именно и являются самыми необходимыми; самые скромные члены наиболее уважаются, самым заботливым образом охраняются, т. к. Бог пожелал вознаградить их, чтобы в теле не было ересей и зависти. Стало быть, члены должны заботиться друг о друге; если страдает один, все страдают; преимущества и слава одного заставляют радоваться за него и другой. Да и к чему тут соперничество? Есть путь, открытый всем, и лучший из всех, дар, стоящий далеко выше всех остальных. Вдохновленный поистине пророческим наитием и выведенный им из массы перемешанных с заблуждениями мыслей, которые он только что излагал, Павел пишет тут дивную страницу, единственную во всей христианской литературе достойную сравнения с речами Иисуса: