— Димитр привез мне письмо для Карлово и уехал в Ловеч. Потом и я поехал в Ловеч, там встретил Димитра в доме Ваньо — портного. Я, Димитр, Ваньо-портной и Ангел Кынчев, мы вчетвером собрались и решили купить лошадей, Деньги дал Ваньо, откуда он их взял, я не знаю. Потом мы с Ангелом поехали в Плевен и купили жеребца и кобылу. Димитр остался в Ловече, на постоялом дворе, и купил себе лошадь сам. Где купил, не знаю.
В присутствии Левского судьи обратились к Общему:
— Димитр, ты слышал, что сказал Дьякон. Правду ли он говорит и если нет, то скажи, какова правда?
— У него два слова правды, а пять — ложь, — ответил Общий.
Допрос продолжался и перешел к убийству дьякона Паисия.
— Димитр, кто приказал убить дьякона, наместника владыки, которого ты убил в Орхание?
— Я убил его по письму от Ловечского комитета и от Левского, с подписью Аслан Дервишоглу.
— Левский, ты слышал, что Димитр убил дьякона по письму, подписанному Асланом Дервишоглу Что ты на это скажешь?
— По докладу самого Димитра, дьякон хотел выдать дело властям. Согласно тому, что написано в уставе, его надо было убить. Я написал в Бухарестский комитет, что дьякона следует убрать, потому что мнение Бухарестского комитета было нужно. Ответ еще не пришел, когда Димитр убил дьякона в Орхание. Позже из Бухареста пришел ответ, что дьякона надо убить, и я послал его Димитру, а потом слышал, что он раньше меня получил приказ из Бухареста.
— Димитр, ты говоришь, что Левский написал тебе убить дьякона, однако он говорит: «Я не посылал письма». Ты не умеешь читать. Кто прочитал тебе письмо?
— Мне прочел его учитель Иван, когда я был в Тетевене.
— Левский, ты слышал, что сказал Димитр. Если сюда явится учитель и подтвердит его слова, что скажешь ты?
Перед лицом неопровержимых улик Левский решил покончить с этим вопросом и взять на себя моральную ответственность за убийство.
— Комитет ничего не делал без моей подписи или псевдонима, Аслан Дервишоглу. Несмотря на то, что я говорил раньше, я послал письмо Димитру. Ни один комитет не принимал писем без моей подписи, даже в Бухаресте.
— Дьякон, на вчерашнем допросе ты показал, что не собирал денег на оружие. Димитр говорит, что кроме денег, которые ты получал от других комитетов, он сам, из рук в руки, передал тебе двадцать пять тысяч грошей на оружие. Что ты скажешь на это?
Однако Левский не видел оснований признаваться и в этом.
— Деньги, собранные со мной или без меня, посылались Ловечским комитетом в Бухарест. Они предназначались на расходы, а не на оружие. Деньги, полученные от Димитра, я отослал туда же.
— Марин, содержатель кофейни, является членом комитета или нет?
— Когда я с Ваньо-портным выходил в поля, Марин приходил тоже. Ваньо сказал ему, что я из Тырново, Может, он и был членом комитета, я не знаю.
Затем суд вызвал Анастаса Хинова, который подробно описал их встречи, в том числе тот день, когда они достали с чердака у Марина яблоки и вместе их ели, Левский с презрением пренебрег показаниями Анастаса и лишь кратко возразил против той их части, где упоминались имена. Тогда суд решил предъявить ему обвинение в убийстве в Ловече. Единственным свидетелем был Вутю, и Левский твердо отрицал, что имеет какое-то отношение к этому убийству.
— В Ловече я услышал, что убили человека Говорили, что три человека в красном вошли в дом и убили парня. Потом я поехал в Тетевен и там слышал то же самое. После этого я получил письмо от Ловечского комитета, в котором говорилось «Не приезжай сюда, потому что здесь убили одного парня; власти делают обыски, и у нас опасно».
— Какая тебе была опасность, если ты не убивал? Что тебе могли сделать?
— Они сказали, что поскольку я из комитета, власти могут меня схватить.
— Но если не подозревали других комитетских, почему должны подозревать тебя?
— Они могли заподозрить меня потому, что я был чужим в тех местах.
— Если человек из Видраре, который был с тобой, придет и скажет это тебе в лицо, что ты на это скажешь?
— Что он может сказать, когда меня там не было?
Вутю предстал перед судом и описал налет во всех подробностях.