Главные группировки составляли «старые» и «молодые» — эти названия уже были в ходу в Константинополе, где обозначали людей умеренного и крайнего направлений в борьбе за религиозное самоопределение. «Старыми» были богатые торговцы и землевладельцы, а в партию «молодых» стекались, мелкие торговцы, ремесленники, батраки, обедневшая интеллигенция.
Политическим орудием «старых» служила «Добродетельная дружина» — общество, выросшее из организации, некогда созданной для оказания помощи генеральному штабу русской армии во время Крымской войны. После 1862 года организация объявила себя благотворительным обществом и дважды меняла название, однако оставалась верна русофильскому направлению и консервативным взглядам ее основателей — богатых купцов. Ее члены считали, что освобождение Болгарии наступит в результате вмешательства России и потому послушно откликались на каждый шаг русской дипломатии, а к любому проявлению самостоятельной революционной деятельности соотечественников относились отрицательно. Во главе «Дружины» стояли братья Евлогий и Христо Георгиевы, уроженцы Карлово. Прожив в Румынии тридцать лет, они нажили огромное состояние, держали конторы в Галате, Бухаресте и Браиле и вели торговые дела с Марселем, Лондоном и другими городами Западной Европы. Оба были филантропами и жертвовали крупные суммы на просвещение и благотворительные дела.
Группа «молодых» была куда разнороднее по составу. Их объединяли демократические взгляды и антипатия к аристократизму «старых» и полной зависимости последних от России, однако во взглядах на остальные вопросы, связанные с освобождением страны, они расходились. У них было левое крыло, во главе которого стоял Раковский; оно тяготело к вооруженной борьбе за свержение турецкой власти в Болгарии, стремилось к ликвидации в стране всех остатков феодализма и хотело учреждения полностью независимого демократического правительства. Была также группа либералов, пользовавшихся в своей пропаганде революционной фразеологией, но на практике неохотно проводивших политику, которую они же сами провозгласили, уклончивых и готовых на любые компромиссы.
Раковский жил в Румынии с августа 1863 года и установил связи с широким кругом румынских политических и общественных деятелей, в том числе с князем Кузой.
Однако в феврале 1866 года князь Куза отказался от престола. К этому его принудил тайный комитет, возглавлявшийся И. Брэтиану и К. А. Росетти (министром полиции) и действовавший под патриотическим лозунгом ликвидации вассальной зависимости страны от султана. Высокая Порта, недовольная свержением вассала, начала стягивать войска к Дунаю. Ни одна из европейских держав не была готова признать совершившийся переворот, и перед лицом грозящего стране вторжения турок заговорщики обратились за помощью к болгарам как единственно возможным союзникам.
Брэтиану и Росетти уже в течение года поддерживали связь с Раковским и обсуждали с ним возможности формирования болгарского легиона волонтеров. Раковский был совершенно уверен, что за десять дней сможет собрать пять тысяч человек. Однако тяжкий урок Белграда еще не изгладился из его памяти, он не намеревался оказывать безвозмездную помощь и требовал известных гарантий. Раковский особенно настаивал на том, что болгарские добровольцы должны иметь право продолжать борьбу в том случае, если Румыния и Турция придут к мирному соглашению. Еще одно соображение заставляло его колебаться, стоит ли брать на себя такое обязательство, — в этот период Раковского чрезвычайно занимала земельная реформа и судьба крестьян, и он знал, что Румынский тайный комитет в большой мере служит орудием крупных землевладельцев.
Случилось так, что в то время, когда произошел переворот и помощь болгар стала крайне необходимой, Раковский был в отъезде. И потому Брэтиану и Росетти обратились к Ивану Касабову, который в то время жил в доме Раковского и выполнял обязанности его личного секретаря. Касабов оказался не столь требовательным, как его патрон. Он давно уже тяготился главенством Раковского и был рад неожиданной возможности дать волю собственным политическим амбициям. Он охотно согласился сотрудничать с Брэтиану и Росетти, но вместо созыва добровольцев предложил организовать болгарский тайный комитет, который действовал бы заодно с румынским комитетом и готовил бы восстание в Болгарии. К концу марта 1866 года Болгарский тайный центральный комитет был создан, его члены провели встречу с членами Румынского комитета и договорились о создании «Священной коалиции» (Coalitiunea Sacra). Соглашение предоставляло решение всех важных вопросов, в том числе вопроса о сроках восстания, румынской стороне и признавало право Болгарского комитета на независимое существование в случае мирного разрешения кризиса. Болгарский тайный центральный комитет также составил подробные правила организации будущих тайных комитетов как в Румынии, так и в Болгарии, и устав их работы. В сущности, ничего тайного в комитете Касабова не было, ибо он был создан по договоренности с румынским правительством, которое его и финансировало. Однако Касабову хотелось таинственности и масонской мистики; он настоял на соблюдении сложного и намеренно зловещего церемониала при посвящении новых членов. Глубокой ночью их приводили с завязанными глазами в темную комнату, где на столе, покрытом черных полотном, лежали револьверы, кинжалы, распятие, библия и человеческий череп. Будущих членов комитета встречала группа людей в черных плащах и масках наподобие ку-клукс-клановских, которые совершали над новичками обряд посвящения и принимали у них присягу.