Еще менее лестен отзыв Георгиева о Левском в письме, написанном в тот же день: «Дьякон — тот человек, что пишет Райнову фальшивые письма, чтобы тот мог препоручить себя хорошим шпионом; Дьякон того же поля ягода и оба они отца родного продадут за деньги».[74]
Переписка Герова с Георгиевым показывает, как углубилась пропасть между «старыми» и «молодыми» и как обострились их отношения с предыдущей осени, когда «молодые» отказались подписать телеграмму, посланную «старыми» Парижской конференции европейских держав. Телеграмма призывала к созданию автономной Болгарии, которой правила бы национальная ассамблея, избираемая в два этапа и ратифицированная султаном. Ее авторы всеми силами постарались подчеркнуть свое высокое положение в обществе и вытекающую отсюда полную непричастность к каким-либо бунтовщическим подстрекательствам, Этим они глубоко оскорбили хэшей, последовал открытый конфликт, и всякое сотрудничество между ними стало невозможно. Левский бесспорно принадлежал к «молодым», но это еще не означало, что все зажиточные люди для него были одним миром мазаны. Он хотел дать каждому человеку возможность участия в своем деле и прилагал большие усилия к тому, чтобы привлечь к делу революции людей, показавших свой патриотизм в делах просвещения и церковной борьбы. Мало того — он говорил с ними не как проситель, а как человек, удостаивающий их неоценимой привилегии.
Геров был готов принять Левского в своем доме и выслушать его, но не более того. К тому же он информировал «старых» о его деятельности. Но среди молодежи Пловдива Левский нашел горстку сторонников; объехал он и окрестные села. В Царацево, например, он остановился у Ивана Атанасова по прозвищу Арабаджия, или аробщик, который приходился ему родней и впоследствии стал одним из самых близких и преданных соратников. Переодевшись возчиком, на серой лошади, нагруженной двумя ящиками мыла, Левский доехал до Перуштицы, где служил учителем Петр Бонев, один из его товарищей по первой Легии. Бонев знал всю молодежь села и без труда подобрал единомышленников для комитета. До этого Бонев учительствовал в Пазардажике, небольшом городке на проезжей дороге София — Пловдив, и смог порекомендовать Левскому подходящих людей и там.
В конце июня Левский решил рискнуть и вернуться в Долину Роз. В самом деле, друзей у него там было больше, чем где-либо, и он успел в известной мере подготовить почву. Сначала он объехал карловские села, а потом, соблюдая осторожность, явился в родной город. Он не посмел остановиться у матери, но устроился в доме Ганью по прозвищу Маджарец, который по его совету сообщил политически сознательной молодежи о приезде друга и устроил собрание за городом.
Местом встречи Левский выбрал поляну у большого ореха в Млатишумке, одном из самых красивых мест во всей долине. Турки туда почти не заглядывали. Местность лежит между речушкой Сулуврач и Старой рекой, которая резво сбегает с гор и несется, перебираясь через пороги. Неподалеку раскинулись виноградники, где зреют душистые гроздья, которые к осени превратятся в божественное золотое карловское вино. Дальше пушистыми коврами, то светлыми, то темными, расстилаются поля пшеницы и высокой конопли; они колышутся и гнутся под порывами ветра. Сбор розы уже кончается, но в долине еще стоит росистая свежесть, как в начале лета. Вокруг царит симфония мягкой синевы и зелени: бесстрастные горы стоят в голубовато-зеленом тумане, над лесами лежат глубокие синие тени, а небо блещет лазурью, какую можно увидеть только в Долине Роз. Всего в двадцати пяти милях к югу, над Пловдивом, солнце слепит и жжет с раскаленного неба, а здесь оно светит еще мягко и ласково, греет тело и веселит душу.
Хорошая погода, красота окружающей природы и предвкушение предстоящего — все это создавало приподнятое настроение у молодых людей, пробиравшихся к Млатишумке через поля и сады. Казалось, что миром правит золотое солнце и что в нем все возможно. Выбравшись из города, участники собрания сели под тенистой липой ждать Левского, который из предосторожности должен был явиться отдельно. Они расположились на теплой земле, вдыхая напоенный ароматами воздух и слушая пение птиц и далекие звуки пастушьего рожка. Внезапно на другом берегу Старой реки показался Левский. Река вздулась — в горах таяли снега — и собравшиеся решили, что один из самых сильных должен перейти на другой берег и перенести Левского через поток на спине, ибо не подобает вожаку мочить ноги. Однако Левский жестом велел им обождать. Он выбрал подходящее место, легко разбежался и как стрела пролетел над водой, сделав шестиметровый прыжок.
74
Теофан Райнов поступил на службу в турецкую разведку, но воспользовался этим для того, чтобы добывать сведения о самих турках. — Прим. авт.