У Левского не было моральных возражений против насильственного изымания денег. Свобода народа для него была высшим возможным благом, и если ты добровольно взял на себя задачу, тем самым ты принимаешь и средства, которые существуют для ее достижения. Он предпочитал убеждение насилию, но если убеждение не поможет, не грешно взять деньги силой у тех, кто сумел натаскать в собственное гнездышко всякого добра в то время, как остальные страдают. Он колебался, не решаясь открыто одобрить насилие, только потому, что опасался возможных последствий. Сначала он решил обратиться к богатым чорбаджиям с просьбой о пожертвовании, хотя и не надеялся, что они отзовутся на эту просьбу, потому что знал: когда речь идет о бессердечии и угнетении бедняков, особой разницы между турком и болгарским чорбаджией нет. И все же иные из них не вовсе лишены чувства патриотизма, и Левский составил текст письма, полупросьбу — полуугрозу, которое переписывалось с небольшими отклонениями и рассылалось намеченным людям. 10 мая 1871 года такое письмо получил Ганчо Милев, один из видных чорбаджиев родного города Левского — Карлово:
«Г-н Ганчо Милюв из Карлово,
Не только вам пишем, но и людям попроще; не нам, но и для себя, и для своих детей, и для нашего Отечества конечно дадите что сможете.
Про все, что найдете далее, неуместно и неприлично говорить, и просто срамота.
Вы тут позади всех других городов и многих сел в Болгарии, позади нашего общего и святого дела, которое для человека, каким его создала природа, должно стать одной заботой до самой смерти. Он от Бога благословен быть господином со всеми правами, откуда и вытекает, что первая его должность — думать о своем народе. И вывести его на данный ему путь, если он от кого страдает, как мы, Болгары, тяжко и гнусно страдаем от проклятого Агарянина и всякий день терпим муки и гнусности, противные человечности и свободе совести!!! которая теперь одолевает.
Чьи же это сиротские кровавые слезы, что каждый день льются перед Богом, чтобы он избавил их от грязных рук, которые каждый день вырывают хлеб у них изо рта! и люди мрут с голоду. Отуречивают детей их! бесчестят жен помоложе и дочерей их!! Разве эти невинные не наши Братья и сестры? Или вы скажете, — отчего же? Неужто вы думаете, что мы всем этом неповинны?!., нет, наоборот! Мы… и больше всех — вы, чорбаджии, не причина ли тому, что это беззаконие и проклятое зрелище стоит перед нами?! На кого другого им надеяться, бедным!? Кто только не хочет ими завладеть, чтобы они гнули на него спину вовеки! разве не льются их кровавые слезы перед Богом на ваши головы!? Если мы, их Братья и Отцы, не встанем пролить каплю крови, избавить матерей своих, жен своих, сестер и детей своих, кто другой это сделает?.. разве не мы — их Братья и Отцы, разве не оставим мы им вечную память, если прольем каплю крови для их избавления?.. Разве не отметят нас в истории, которую воскрешаем мы, которые делаем новый век? Разве не станут поминать нас во всех Болгарских церквях, покуда живо имя Болгарина? за то, что мы дорвем цепи Болгарии и с Благословения Божьего выведем народ из Ада в Рай?.. Не так будет в нашей Болгарии, как сейчас при турках… Все народы в ней будут жить по одним чистым и святым законам, как от Бога дано жить человеку — и Турку, и Еврею, и прочим, для всех одинаково, только бы они признавали законы равно с Болгарином. Так будет в нашей Болгарии!.. мы не гоним ни турецкий народ, ни веру его, но царя и его законы, одним словом, турецкое правительство, которое варварски владеет не одними нами, но и самим турком.
В Болгарии не будет царя, но народное управление, и „всякому свое“. Всякий будет служить по вере и будет законно судим, как Болгарин, так и турок и прочие. Свобода и чистая Республика.
Показавши Вам самую малость от предначертаний нашего Временного правительства в Болгарии, нам остается покончить, когда мы увидим, во сколько вы цените вышесказанную жизнь. „Умному мало довлеет“.
Мы вам сказали выше, что чорбаджии останавливают жизнь всего народа. Замечено с незапамятных времен, что когда надо совершить что-либо подобное, дело стоит за руками молодых и за деньгами богатых. И если они люди и принимают к сердцу это святое дело, мы им скажем, каким путем идти, и пускай наши неприятели употребляют средства, какие хотят. За чорбаджиями, говорю, стоит все дело, покой всего народа. Глядите, придется держать ответ и перед народом, и перед Богом, близится время. И в Евангелии говорится: человече, трудись для Народа своего до смерти, и где ты всем пожертвуешь для него, там и Я с тобой! Если ты умрешь, ведь и Я дал себя распять за тебя! Глядите же теперь, друзья и Братья! Если вы люди и христиане, то поймете с малых слов и дадите что требуется Временным нашим Правительством в означенный день, и с той поры будете наши Братья.