Когда Ренни шел через дежурку, остальные детективы поздравляли его. Сэм Ланг в измятой зеленой кожаной куртке поджидал у стола, держа в левой руке чашку кофе, а правую протягивая ему навстречу.
Рождественский подарок, а, напарник?
Что за шум? — спросил Ренни, пожимая Сэму руку. — Я что, один во всей полиции ничего не знал?
Ну, если бы вечно не опаздывал, и ты был бы аu courant[15].
Ренни покосился на него. Он терпеть не мог, когда люди вставляли иностранные словечки. Разве что итальянские, тогда ладно.
— У меня вопрос, Сэм. Почему я?
— Потому что ты волевой и настойчивый.
Ренни подозрительно оглядел напарника поверх очков.
— «Волевой»... «Аи courant»... Ты снова взялся за этот учебник, который учит красиво выражаться?
— Позволь сформулировать по-другому, — с некоторым неудовольствием сказал Сэм. — Ты просто бульдог долбаный, когда за кого ухватишься.
— Откуда об этом знать комиссару полиции?
— Как откуда? А дело Дэнни Гордона?
— Угу. Ну да. Только где он был, когда меня вышибали из-за дела Дэнни Гордона?
— Кого это волнует? Значит, твое имя у комиссара в списке самых настырных сыщиков.
— Было бы мило, если б он сперва поинтересовался, хочу ли я браться за это.
— А ты что, не хочешь?
— Не знаю, Сэм.
— Ты что, шутишь? Тебе дают шанс продолжить карьеру, Ренни. Я хочу сказать, тебя сделают лейтенантом, когда спецотряд возьмет этого типа. Что тут плохого?
Может, и есть кое-что. Вдруг все опять обернется в ночной кошмар.
Как дело Дэнни Гордона.
Еще один маньяк-убийца разгулялся на воле. Начиная с лета девяностого года, под знаками зодиака плодится тьма подражателей. Мэр и комиссар полиции делают крупную ставку на создание нового оперативного спецотряда для охоты за новым лунатиком, который распугал с улиц города хорошеньких женщин, а заодно и тех, кто по ошибке причисляет себя к таковым.
Что, если они не справятся? Что, если Ренни ввяжется в это дело, а они не возьмут убийцу?
Он не сможет еще раз пройти через это. Провал дела Гордона истерзал его. Даже сейчас, через пять лет, дня не проходит, чтоб он не вспоминал мальчишку — и его убийцу.
— Ты ведь не собираешься давать им от ворот поворот? — спросил Сэм, сделав громадный глоток кофе.
Ренни силился улыбнуться.
— Нет, конечно. Пускай я сумасшедший, но не дурак же.
— Правильно. Потом и меня туда перетянешь.
И тогда возник Поттс с листом лощеной бумаги в руке.
— Вам факс, сержант.
Сэм засмеялся.
— Должно быть, от мэра.
— Нет, — сказал Поттс, — из «Саутерн Белл». Что-то про...
Ренни вдруг насторожился.
— Дай сюда.
Он схватил лист и просмотрел его.
Еще один звонок. И в том же городе, что в прошлый раз — в Пендлтоне, в Северной Каролине. Пять лет назад он разослал просьбу следить за сообщениями о хулиганских звонках особого рода: необычный звонок, детский голос, умоляющий о помощи. Наверно, кто-то в компании «Саутерн Белл» заложил распоряжение в компьютер.
«Благослови тебя Бог, кто бы ты ни был».
Это он! Сукин сын! Это он! Это Райан! Он в Северной Каролине, в Пендлтоне, в Северной Каролине!
— Что за Пендлтон? — поинтересовался Поттс. — И где это?
— Не знаю, — бросил Ренни, натягивая куртку. — Но собираюсь сейчас же разузнать побольше.
— Ты что, в библиотеку собрался? — спросил Сэм.
— Угу. Прихвачу пару книжек про Пендлтон, чтоб почитать в самолете. На сей раз не собираюсь терять ни минуты.
Лицо Сэма обмякло. Он взмахом руки отогнал Поттса.
Голос его перешел в пронзительный шепот.
— В самолете? Что ты хочешь сказать...
— Лечу туда. Попрактикуюсь гнусавить по-южному. Сойду за южанина?
— Ага. Из Южного Бронкса. Слушай, старик, ты рехнулся? Нельзя тебе никуда ехать.
Ренни с трудом заставил себя взглянуть в обеспокоенные глаза Сэма.
— Я должен ехать, Сэм. Ты же знаешь.
— Ничего я не знаю! О чем речь, будь я проклят? В спецотряде ты лейтенантские нашивки заработаешь!
— Это еще бабушка надвое сказала, — ответил Ренни.
Он разделил наваленные на столе бумаги на две аккуратные стопки, особо не разбирая их по порядку, и задвинул свой стул под стол.
— Кроме того, я чувствую, что заболеваю гриппом, и тяжело заболеваю. Честно признаться, меня уже знобит.
Сэм скривился в мрачной усмешке.
— Ты шутишь, да? Правда? Очередной розыгрыш?
— Посмотри мне в лицо, — предложил Ренни, зная, что должен выглядеть чертовски жутко. — Неужто это лицо парня, который шутит?
— Господи Иисусе, Ренни! Комиссар лично тебя требует! Ты не можешь сейчас уехать!
— Дело Дэнни Гордона прежде всего, Сэм. Ты же знаешь. — Он начинал горячиться. — Я гоняюсь за этим гадом долбанным пять лет и стою там же, где начал. Господи, ты же знаешь, чего мне стоило это дело! И вот я получил первую настоящую ниточку! Бог знает, куда она тянется, и ты думаешь, я отложу ее на потом? Нет, Сэм! Нет, будь я проклят! И хватит об этом.
Ренни выскочил из участка в холодную утреннюю серость, прежде чем Сэм успел попытаться еще раз наставить его на путь истинный. Он сбежал вниз по ступенькам в подземку, вскочил в почти пустой поезд, который только что прибыл. Мысли о Дэнни Гордоне навалились на него и подгоняли всю дорогу до Куинса.
Доехав до своей остановки и выбравшись наверх на улицу, он увидел, что тучи нависли ниже, в покалывающей лицо мороси начинают мелькать снежинки. Дождь со снегом. Но он, без дождевика и зонтика, словно этого не замечал. Вдобавок плохая погода вполне соответствовала настроению. Он закурил сигарету, быстрыми шагами прошел два квартала до своего дома, поднялся в квартиру на втором этаже.
Позвонив в «Америкэн», Ренни заказал билет до Рейли, быстренько собрал вещи, побросал в потертый старый чемодан несколько чистых рубашек, пару брюк, туалетные принадлежности, сверху вывалил прямо из ящика шкафа носки и несколько смен белья. Снял портупею и «смит-и-вессон» 38-го калибра, сунул их в чемодан между трусами. Надо успеть на электричку в аэропорт Ла-Гуардиа.
Но сперва кое-куда заскочить.
Улицы были уже в снегу. Он поднял воротник и пошел в южном направлении, миновал несколько кварталов, свернул на восток, пока не дошел до старого, обнесенного забором здания. Снежные хлопья падали ему на голову, таяли, холодные капли просачивались сквозь редеющие волосы, а он все стоял и смотрел на фасад. Слева от двери еще виднелась табличка: