Билл безмолвно сидел в полном шоке.
- Зачем ему тратить на меня время? Если он так силен, если собрался превратить мир в мерзкую выгребную яму, зачем тратить на меня столько сил?
- Во-первых, это доставляет ему огромное удовольствие. И на свой дьявольский лад доказывает, что он старается сдерживаться, сражаясь с вами. Мне кажется, он должен уважать вашу стойкость и силу. Он может вас даже побаиваться. Но истинная причина, по которой он тратит время, пытаясь сгубить вашу жизнь, состоит в том, что он покуда боится себя обнаружить. Тянет время, накапливает силы, забавляется и набирает мощь.
- Когда он рос, то все боялся какого-то рыжего человека, - вспомнила Кэрол. - Но так и не встретил его. Кто это был?
Вейер вздохнул.
- Я.
Все уставились на старика. Наконец у Ренни с языка слетело то, что было у Билла на уме.
- Вы что, шутите?
- Не тот, кем я стал сейчас, - быстро поправился Вейер, - но тот, кем я некогда был. Я - тот рыжий, которого страшится Расалом. Он все еще думает, что я - молодой, полный сил человек, вооруженный всей мощью противоборствующей силы, - жду, когда он выйдет на свет, чтобы обрушить на него эту мощь.
- Значит, - сказал Билл, - вы были последним, кто восстал против него? А до вас?
- Никого.
- Вы говорили, что все это тянется много веков?
Вейер кивнул.
- Стало быть, вы~ - Билл никак не мог осознать это и сейчас не желал даже пробовать. - Но кто же теперь представляет другую силу?
Вейер угас.
- Никто. Когда показалось, что Расалом мертв, что битва выиграна, другая сила покинула эту сферу. А я начал стареть, как все~ с каждым годом. Так что теперь на земле нет никого, кто мог бы с ним побороться.
Билл вдруг испугался - за весь мир, но особенно за Лизл.
- Я должен вернуться, - сказал он и встал.
- Ты что, серьезно? - спросила Кэрол.
Билл ощутил, как охвативший его страх свивается в клубы убийственной ярости, вскипающие в нем, словно смерч.
- Он убил моих родителей, замучил Дэнни Гордона и Бог весть что еще. Не могу же я тут сидеть, когда он делает, что пожелает, с людьми, которых я там оставил.
И Ренни поднялся на ноги.
- Я с тобой. У меня с этой мразью свои счеты не кончены.
- Я тоже хочу поехать, - сказала Кэрол. - Может, сумею его как-нибудь вразумить.
- Ты действительно в это веришь?
- Нет, - выговорила она трясущимися губами. - Но чувствую, что должна попробовать.
- Наверно, я тоже поеду, - сказал мистер Вейер.
- Надо ли вам, хватит ли у вас сил?
Вейер устремил свои голубые глаза на Билла, и тот ощутил на себе всю силу этого взгляда.
- Вы его не остановите, но, может быть, сможете досадить ему, встать у него на пути. По-моему, вы - именно тот человек, который это сможет. Это будет совсем маленькая победа, не имеющая особого смысла в историческом масштабе, но я хочу ее видеть. Я, конечно, останусь в тени. Ни при каких обстоятельствах он не должен узнать о моем присутствии. Ясно? - Все переглянулись один за другим.
- Если он увидит меня в таком состоянии, то поймет, что больше ничто не мешает ему превратить мир в живой ад - буквально.
Пока мистер Вейер ходил отдавать сиделке инструкции об уходе за больной во время его отсутствия, Билл принялся обзванивать авиакомпании, выясняя расписание самолетов. Его охватило страстное стремление поскорее вернуться назад в Пендлтон.
Глава 30
Северная Каролина
Эв погиб.
То, что от него осталось, вытащили из-под грузовика, уложили на носилки и увезли в ближайшую больницу. Лизл смутно помнит, как ее вели и усаживали на заднее сиденье машины полиции штата, которая потом последовала за "скорой" с визжащей сиреной. И до этого, и по пути, и во время ожидания в приемном покое больницы она отвечала на бесконечные вопросы, но теперь не припоминает ни вопросов, ни своих ответов. Вспоминается только, как вышел дежурный врач и объявил то, что и так было всем известно: Эверетт Сандерс погиб в дорожной катастрофе.
Она приготовилась услышать эту новость, так что, услышав, смогла сохранить спокойствие. Они хотели оставить ее у себя под присмотром, утверждая, что у нее явный шок, но Лизл твердо настаивала - она в полном порядке. В конце концов, ее отвезли обратно на стоянку грузовиков, где оставался ее автомобиль. Она умчалась, доехала до ближайшей зоны отдыха, затормозила в пустом уголке парковки, и нервы ее сдали вконец.
А потом, когда уже не стало сил плакать, когда грудь и живот свело от рыданий до невозможности, Лизл села и слепо уставилась в ветровое стекло. Она таращила глаза изо всех сил, ибо каждый раз, закрывая их, видела печальное, убитое, обвиняющее лицо Эва в тот момент, когда его накрывал грузовик.
Никогда в жизни, даже погрузившись в бездну после развода с Брайаном, она не чувствовала Себя так глубоко несчастной, так бесконечно ничтожной. "Это я во всем виновата".
Нет~ не во всем виновата она одна. Раф виноват тоже. Раф сыграл главную роль в гибели Эва. Лизл знает, что ее это ничуть не оправдывает, но Раф более чем заслуживает того, чтобы разделить ее вину. Он стер файлы в компьютере Эва, нанес, возможно, последний удар, толкнувший его в фатальное путешествие по скоростному шоссе. Раф должен знать, что причастен к смерти человека.
Лизл потянулась к ключу зажигания. Руки ее были слабыми, свинцовыми, словно чужими. Ей приходилось сосредоточиваться на каждом движении. Она включила мотор и направилась в Пендлтон.
Необычайно яркое утреннее солнце било в глаза. Движение на дорогах субботним утром было невелико, однако она держалась в правом ряду, не доверяя своим ослабевшим рефлексам, не решаясь прибавить скорость. К тому времени, как она въехала в Пендлтон, солнце скрылось за низко нависшей грядой облаков. Город уже просыпался и оживал, но в комплексе Парквью еще было тихо. Лизл подъехала к дому Рафа и не стала медлить - пошла прямо к парадной двери и ударила в сверкающую металлическую створку. В доме стояла тишина. Она вытащила свой ключ и отперла дверь.
- Раф? - Она вошла внутрь. - Раф? - Лизл остановилась на пороге гостиной и в ошеломлении раскрыла глаза.
Комната была пустой. Абсолютно голой. Мебель, картины, даже ковры все исчезло. Что происходит?
- Раф!
Она бежала из комнаты в комнату, и стук каблучков по деревянному полу эхом отдавался в пустых помещениях. Везде то же самое. Все следы пребывания Рафа полностью стерты.
Кроме кухни.
На кухонном столе что-то лежало. Лизл метнулась туда и увидела клочок бумаги и~ лабораторную пробирку. Она схватила ее, поднесла открытый конец к носу - остатки слабого запаха этанола. Она узнала эту пробирку. В последний раз она видела ее в своей руке, только что опрокинувшей содержимое в апельсиновый сок Эва.
Другой рукой она взяла листок и посмотрела на него. Цифры и коды, написанные рукой Рафа, - коды доступа к компьютерным файлам.
Коды Эва.
Ослабевшая, потерявшая дар речи, чувствуя себя погибшей и отчаянно одинокой, Лизл медленно шла по кругу, заглядывая в пустые комнаты особняка.
Исчез. Раф собрал вещи и улетучился. Ни слова прощания, ни объяснительной записки. Просто исчез. Не оставил даже подлого оскорбительного упрека в том, что она, мол, не желает жить по его правилам - даже это было бы лучше столь полного пренебрежения. Теперь ей известно, каковы его правила, и она в самом деле не желает по ним жить.