Итак, нет необходимости, чтобы изгонял бесов, или воскрешал мертвых, или говорил на языках всякий верующий, но только тот, кто сподобился дарования для какой — либо полезной причины, во спасение неверующих, которые, достойны будучи спасения, часто убеждаются не доказательством слов, но действенностью знамений.
Действительно, не все нечестивые обращаются чрез чудеса. Свидетель сему Сам Бог, Который говорит в Законе: «иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но не уверует». Так, ни египтяне не поверили Богу, хотя Моисей совершил столько знамений и чудес, ни множество иудеев не поверили Христу, Который как Моисей, хотя Он врачевал у них всякую болезнь и всякую немощь: тех не убедили ни жезл, превращенный в живого змия, ни рука, пораженная проказою, ни Нил, обращенный в кровь, а этих — ни слепые прозирающие, ни хромые ходящие, ни мертвые воскресшие; чему противились там Ианний и Иамврий, а здесь — Анна и Каиафа. Таким образом, знамения убеждают не всех, но одних благомыслящих, ради которых и благоволит Бог совершать силы, как мудрый Домостроитель, не человеческою крепостию, но Своим хотением. Говорим это с тем, чтобы получившие известные дарования не превозносились над неполучившими.
А дарованиями называем те дарования, которые бывают чрез знамения; потому что из уверовавших в Бога чрез Христа нет человека, который не получил бы дарования духовного. Ибо самое освобождение от многобожного нечестия и верование Богу Отцу чрез Христа есть уже дарование Божие, равно как и верование тому, что по благоволению Бога ЯХВЕ прежде век Единородный в последнее время родился от Девы без участия мужа, что Он жил как человек без греха, исполнив всякую правду законную, что, по изволению Бога Бог Слово претерпел крест, презрев стыд, и что Он умер и погребен, и воскрес чрез три дня, и по воскресении, пребыв с апостолами сорок дней и исполнив все постановления, вознесся в очах их к пославшему Его Богу и Отцу. Кто поверил этому не просто и без разсуждения, но по обсуждении и убеждении, тот получил дарование от Бога, равно как и тот, кто сохранился от всякой ереси.
Итак, никто из совершающих знамения и чудеса да не осуждает никого из верующих, не сподобившегося дара совершения их; ибо дарования Божии, даваемые Им чрез Христа, различны: ты получил это, а он — другое какое — либо, или слово мудрости, или знания, или различения духов, или предведение будущего, или уменье поучать, или незлобие, или законное воздержание. Так и Моисей, человек Божий, совершая в Египте знамения, не превознесся над соплеменниками, и, быв назван богом, не возгордился пред собственным пророком Аароном. И Исус Навин, предводительствовавший народом после Моисея, хотя и остановил солнце над Гаваоном во время войны с иевусеями и луну над долиною аиалонскою, когда не доставало дня для победы, однако не превознесся над Финеесом или Халевом. И Самуил, сделавший столько чудесного, не уничижил боголюбезного Давыда, оба же они были пророками, и притом тот первосвященником, а этот царем. Было некогда в Израиле семь тясяч святых, не преклонивших колен пред Ваалом, но чудотворцем между ними был один Илия и ученик его Елиссей. Однако, ни Илия не издевался над домостроителем Авдием, который хотя боялся Бога, но знамений не творил, ни Елисей не презрел ученика своего, убоявшегося врагов. Равным образом ни мудрый Даниил, дважды исхищенный из челюстей львов, ни три отрока, освобожденные из пещи огненной, не уничижили прочих соплеменников, ибо знали, что не своею силою избежали опасностей, но крепостию Божией, и знамения совершили и от бед избавились.
Итак, никто из вас да не превозносится пред братом, хотя бы был пророком, хотя бы чудотворцем; ибо если даст Бог, что нигде уже не будет неверующего, то излишня будет наконец всякая действенность знамений. Ибо быть благочестивым зависит от благомыслия каждого, а творить чудеса — от силы Того, Кем действуются они: первое принадлежит нам самим, а последнее — действующему по сказанным причинам Богу. Поэтому ни царь да не уничижает подчиненных ему военачальников, ни начальники — подвластных им; ибо если бы не было над кем начальствовать, то излишни были бы начальники, а если не было бы военачальников, то не устояло бы царство.