— Что он имеет в виду?
— Я пытался выспросить подробности, но больше он ничего не сказал.
— И ты ему веришь?
— А что остается?
Зазвонил мобильный, и Эл вытащил его из кармана. Глянув на экран, сказал:
— Анонимный звонок. — Потом, нажав на кнопку, ответил. — Палермо. — Послушал. — Подождите! О чем вы? Кто…
— Что случилось? Кто это? — повернулся к нему Мэтт.
— Тот самый тип. Велел встречать его на площади Сокало.
— Зачем?
Эл пожал плечами.
— Не знаю. Сказал только, что встречаемся в пять утра.
Мэтт посмотрел на часы.
— Не много времени он нам оставил. А почему такая таинственность?
— Должно быть, есть причины.
— А что, если все его причины — отвлечь нас от попыток найти и спасти Сенеку? Ты не знаешь, кто он, и не знаешь, действительно ли он говорил с Сенекой. Если она и впрямь у Скэрроу, нам надо поднапрячься и найти способ попасть туда.
— Вот поэтому я и склонен ему поверить, — сказал Эл. — Он знает про Скэрроу не понаслышке, явно тесно с ним связан. Плюс он сказал, что это он звонил Сенеке в Париж и намекнул насчет Эль Ягуара.
— Ну да, и потом нас чуть не убили.
— Но это привело нас к библиотеке Флореса и затем к Гровсу. Хотя бы поэтому я склонен ему поверить.
— Может быть. Не знаю.
— Не забывай, у него был номер моего мобильного. Кто кроме Сенеки мог ему дать?
— И все же, Эл, мне это не нравится. Мы должны найти способ добраться до Скэрроу.
— Мне кажется, мы должны послушать этого типа. Он наша единственная зацепка.
— Но это может обернуться чудовищной потерей времени, а у Сенеки нет лишнего времени.
— Или ты едешь, или высади меня и я пересяду на такси. Я не могу пренебречь возможностью узнать от него, где моя дочь и как ее вызволить.
— Боже мой, ты доверился какому-то анониму, который даже не сказал тебе, кто он, и совершенно игнорируешь тот факт, что мы нашли связь между Скэрроу и похищением Сенеки? Здравый смысл мне подсказывает, хотя я и не супершпион, как некоторые, что мы должны сделать все что в наших силах, чтобы оказаться на этом шоу Миссии Феникса. Ты не можешь придумать, как? Вместе со своими шишками из ИЛИОНа?
Эл положил руку на плечо Мэтту.
— Послушай, я понимаю, ты волнуешься за нее. И ты понимаешь, что я тоже волнуюсь. Но за годы работы я усвоил одно: нельзя принимать решения под влиянием эмоций. Надо иметь холодную голову и объективно оценивать ситуацию.
Мэтт провел пятерней по волосам.
— Ты прав, я волнуюсь. И безумно боюсь, что мы опоздаем.
— Ссоры не помогают делу. Это пустая трата времени. Мы оба хотим ее спасти. Но, в конце концов, я ее отец. Мэтт, я могу только просить — доверься мне.
Мэтт с размаху опустил ладонь на руль и длинно выдохнул.
— Я только молюсь, чтобы ты оказался прав. — Он свернул на боковую улицу. — Площадь Сокало большая. Он не сказал, где именно его ждать?
— Еще одна причина, почему я ему поверил. Помнишь, я говорил о справке ИЛИОНа насчет предприятий Консорциума Гровса? Что там сплошь громадные многомиллионные корпорации — кроме одной. Я еще спросил, любишь ли ты тако.
— Закусочная «Тако Санчеса»? Которую я должен был проверить?
ТУННЕЛЬ
2012, Мехико
Мэтт оставил машину на одной из боковых улочек рядом с площадью Сокало. Они с Элом быстро пошли через вымощенную камнем двухсотсорокаметровую площадь. В этот предрассветный час было уже достаточно светло, но кроме них, на площади почти никого не было, только уборщики улиц и работники ресторанов и пекарен, спешившие готовить пищу для грядущего дня.
Утренняя прохлада заставила Эла застегнуть легкую куртку. Мимо кафедрального собора и руин Темпло Майор они прошли к месту, где погиб Даниель и команда археологов. Территорию вокруг главного раскопа обнесли оградой, чтобы публика не заходила на место взрыва. Объявления на испанском и английском языках запрещали перешагивать через ограду, ссылаясь на приказ федеральной полиции. Продолжая идти на восток, они оказались на улице, где днем толпятся продавцы-разносчики, политические активисты, танцоры-ацтеки, уличные музыканты и орды туристов. Сейчас, перед рассветом, улица была темна и пуста.
Когда они свернули на Кале-дель-Кармен, над головой послышался рокот.
— Черт, как низко летит, — сказал Мэтт, глядя на вертолет, пролетевший над крышами к площади.