Мэтт наблюдал за ней и улыбался.
— Да, а я вынужден засыпать под это каждый вечер. Такова цена жизни в раю, — заговорил он, дав ей еще несколько мгновений понаслаждаться красотой заходящего солнца. — Я еще покопался в Интернете после нашего последнего разговора. Сделал несколько телефонных звонков. И наткнулся еще на один случай с пустой могилой. Даже на два.
— Вы шутите?
— Слышали когда-нибудь про эмира Тимура?
Она покачала головой.
— Это был воин и император четырнадцатого века; его также называли Тамерлан. Он основал империю Тимуридов. Тамерлан был похоронен в мавзолее в Узбекистане. Сейчас это строение реставрируется, и когда могилу вскрыли, она оказалась пустой. — Он замолчал, потому что официант принес еду.
— М-м-м, выглядит восхитительно, — произнесла Сенека, увидев перед собой тарелку с запеченным люцианом. — Ваш антрекот тоже весьма аппетитный.
— Может быть, хотите еще чего-нибудь? — спросил Мэтт.
— Да нет, спасибо.
Он был близок к тому, чтобы увлечься ею. Женщина, сидящая с ним за столиком, совершенно не походила на его представление о Сенеке Хант, создавшееся по голосу в телефонной трубке. Утонченная, замкнутая, но в глазах то и дело вспыхивает огонь. И глаза улыбаются вместе с губами. Очень, очень привлекательна.
Сенека попробовала кусочек рыбы.
— Да, и выглядит хорошо, а на вкус еще лучше.
— Всем советую.
— Вернемся к Тамерлану. Дайва-те угадаю: когда вскрыли могилу, погребальный антураж был на месте, а человеческие останки исчезли.
Мэтт кивнул.
— Тамерлан предположительно был в родстве с Чингиз-ханом, он был самым влиятельным военным лидером в Центральной Азии своего времени, несмотря на частичный паралич левой стороны тела. Фактически, из-за этого он получил свое имя: Тимур — значит Хромой. Как император он был похоронен с внушительным количеством доспехов, царской одежды и других ценностей. Все это осталось, исчезли только кости.
Мэтт отрезал еще кусочек мяса и отправил в рот. Вилку он при этом держал на европейский манер, зубьями вниз.
Он указал на горизонт.
— Вряд ли хоть один художник сумел запечатлеть на холсте такой глубокий оттенок индиго, какой бывает, когда солнце скрывается за горизонтом. Он не задерживается надолго, его можно только запомнить. Я романтик, если вы вдруг еще не догадались.
— Хотела бы я тоже быть романтиком. Я бы чаще останавливалась и замечала такие вещи, как красивые закаты. Нет, наоборот. Я замечаю закаты, но только когда это связано с тем, о чем я пишу. Большую часть времени я так сосредоточена, что с таким же успехом могла бы ходить в шорах. Я не замечаю деталей, без которых можно обойтись, вроде цвета неба в момент, когда заходит солнце.
— А, но вы ведь журналист, значит, оцениваете картину в целом. На самом деле важно только это. Мы с вами пишущие люди, мы оба работаем с деталями. Разница в том, что я делаю их избыточно яркими, чтобы создать реально не существующую картину. Я как бы смотрю у себя в голове фильм и должен записать его с такими подробностями, чтобы зритель увидел тот же фильм. — Он усмехнулся. — К тому же в книге или так, если живешь здесь, закаты трудно игнорировать.
— Вам бы написать что-нибудь для Торговой палаты. Пусть они возьмут вас на жалованье.
— Если мои книги перестанут продаваться, прибегну к этому варианту. — Он положил вилку. Как ни хотелось ему продолжать этот разговор, позволяющий узнать о ней побольше, он решил не делать этого. В конце концов, она профессионал и забралась в такую даль ради информации о разграблении могил, а не для свидания вслепую.
— Вернемся к Тамерлану. Интересный тип. Он провел свои армии по Центральной и Западной Азии, истребляя все на своем пути. При этом он пытался поддерживать искусство и литературу. Он был гением войны и любил играть в шахматы, чтобы улучшить свое мастерство в тактике.
Сенека запила рыбу глотком коктейля.
— Все это интересно, но я боюсь, что любые связи между ним и Монтесумой будут притянуты за уши. Вы упомянули две пустых могилы. Чья вторая?
— Я вообще не уверен, что эти вещи связаны между собой. Это просто наблюдение. Помните сюжет в новостях, месяц назад или около того, об акте вандализма в Лондоне, в Вестминстерском аббатстве?
— Действительно, что-то припоминаю. Это о том, что могила королевы Марии была разрушена? Она же Кровавая Мэри, как коктейль.
— Верно, хотя я еще слышал, что коктейль назвали в честь официантки Мэри, которая работала в баре «Ведро крови» в Чикаго. Разные есть версии. Но большинство связывает название с королевой Марией. И не без оснований. Мария была католичкой, а прозвище получила за преследование протестантов во время своего пятилетнего правления. Немало людей было сожжено на костре, включая архиепископа Кентерберийского и епископа Лондона.