– Ну а три на три – это вообще классика уличного баскетбола! – подытожил рассказ Внук. Зафиксировал на видео рассказ Лубинаса, Римлянин повернулся к собравшейся в это время вокруг них молодежи. Выделил в толпе одного, больше всего вызывающего доверие, и вручил ему телефон: снимай внимательно.
Соперники поприветствовали друг друга дружелюбным похлопыванием. Покончив с приветствием, Внук бросил трёхочковый за первое владение. Попал – игру выпало начинать литовцам. Саулюс занял место под кольцом, вкопавшись, обречённо вздыхая и всем своим видом демонстрируя, что куда-то далеко отходить от кольца не намерен. Получил мяч и экономным крюком отправил его в корзину. Пока латыши готовились начинать атаку – опёрся рукой о столб. Заметивший это Внук крикнул:
– Саулюс, соберись! На игру нужно приходить подготовленным!
Лубинаса, это было видно, вчерашняя стычка задела за живое. Он играл заряжено, без умолку критиковал партнёров, особенно Кокусайтиса, за отсутствие азарта, отказывался от лёгких свободных бросков ради возможности красивого показательного завершения. Пытался ставить через руки, нарывался на блоки, терял в проходах мячи – но продолжал и не успокоился, пока поочередно не унизил всех трёх опростоволосившихся в защите против него латышей. Латыши же, играя на результат, к показательным действиям Лубинаса относились спокойно, пропущенное – отыгрывали, потерянные Внуком мячи успешно, благодаря ленивой защите Саулюса и постоянно отвлекающегося на ведущуюся съёмку Роматиса, реализовывали в очки, и вызывали новый всплеск эмоций Лубинаса. Так игра дошла до 10–9. Литовцы разыгрывали на победу.
Пранас выбросил мяч в поле Римлянину. Римлянин прошёл вдоль трёхочковой и резко отдал под кольцо стоящему спиной к щиту Коксу. Кокс поворачивался чтобы завершить всё тем же неэнергозатратным броском, но услышал кричащего по-английски, чтобы и латыши поняли, Внука: «Мне, я закончу!». Замер – и зажав мяч пальцами одной ладони таки совершил полукрюк, только не целясь в корзину, а набрасывая над щитом выбегающему вдоль линии аута от угла площадки Внуку. Пранас выпрыгнул, поймал мяч, забил и сам повис обоими руками на кольце.
– Если вы не потеряете азарта к игре и любви к баскетболу, – приземлившись, наконец, пожал соперникам руки, – То уже в скором времени, я верю, вас ждёт большое баскетбольное будущее! А пока – учитесь!
Пока Лубинас довершал игровую победу над латышами моральным разгромом, Роматис принимал поздравления от публики. Вместе с поздравлениями получил обратно и свой телефон. Вверху экрана, намекая на пропущенный звонок, светилась проткнутая стрелкой красная телефонная трубка. Перезвонил. Около минуты слушал своего собеседника, а потом взорвался:
– В жопу себе, блядь, свои десять тысяч засунь, чмо продажное! Хуй я вам приостановлюсь!..
– Что случилось? – отдыхавший под кольцом Саулюс подбежал к другу. Римлянин продолжал бушевать в телефон.
– Что случилось? Отстранили нас, блядь, вот, что случилось. Нахуй, нас, да, Каролис? Настоящая сборная поедет – а мы, спасибо, до свиданья. Вот вам в пасть денюжка и не высовывайтесь… Так, да? – Римлянин сделал выразительный локтевой жест и, непроизвольно дёрнув головой, заметил, что окружён публикой, заметил, что публика достала телефоны и снимает его. Замер на секунду и, хотя Лиздейка уже давно повесил трубку, громко проговорил в телефон. – Каролис, хуй собачий, ёбанный конь, что же ты делаешь?