– Детка, ты и есть на особенном положении! Ты единственный за всю историю игры, кто совершил «пять по десять» в официальном признаваемой Мировой Федерацией матче. И даже если когда-нибудь перестанешь быть единственным, останешься первым. Это навсегда. Не комплексуй, да? – Толстый грузно упал за стол, садясь лицом к дороге, и потянулся к пиву. – Да, мужики, хорошо, что я не Кензура69…
Все, молча соглашаясь, выпили. Толстый прищурился.
– А вот с нашим священником я бы, наоборот, охотно местами поменялся. Я так понимаю – конец целибату? И всё благодаря этой детке?
Компания повернулась вслед за словами Довидаса. По направлению к пабу дорогу переходили Жильвинас и Вика. В обнимку. Влюблённые. Счастливые. Воплотившиеся.
– Да неужели? – Кокс и Римлянин одновременно повернулись к Андрею. Тот лишь развёл руками и призывно помахал, привлекая внимание парочки. Подошедшая Вика обнялась с одноклассниками и поздоровалась с Довидасом и Ромасом. Жильвинас обнялся со всеми.
– Что, пал последний мой соблюдавший спортивный режим игрок? Так, Жильвинас?
Уж покраснел. Вика рассмеялась.
– А ты – Толстый, да? Наслышана.
– А я о тебе, представь себе, нет… – Довидас развёл руками. – А хорошего человека должно быть много.
– Кстати о много – надо ещё пива взять. – Уж справился со смущением. – Сейчас Потёмкинас с Огневым подойдут, мы их встретили. Вика, а ты что будешь?
– Я с тобой! – Вика, только усевшаяся, вспорхнула.
– Дожили, Андрюкенас нам за пивом бегает. Совсем священник в разнос пошёл, – под общий смех, прокомментировал их уход Довидас.
Демон и Кость столкнулись на лестнице. Сначала просто кивнули, но прибытые друг к другу толпой и осознанием, что идут в один бар, где проведут вечер в общей компании, не сговариваясь остановились, как только достигли крыльца. Кивнули друг другу снова и неловко встретились глазами.
– Ну и как твои… – Демон прикусил губу. – Мальчики кровавые? Живёшь?..
– Я за них грамоту получил. Мигель расстарался. Венесуэла прислала официальный бумагу о том, что во время моего прибывания там я оказал неоценимую помощь в организации и проведении операции по ликвидации особо опасной преступной группировки. Меня поздравили, на общем совещании поставили всем в пример, вручили бумагу и премию. Как у них всё просто… – Кястас, вспоминая, затряс головой в бессильном недоумении. И тихо, на выдохе, добавил. – А я спать не могу… Как твои?.. Мальчики?..
Они не виделись после того утра в квартире Демона. Происшествие под Утеной официально оказалось просто трагическим пожаром, не имевшим никакого отношения к Департаменту Безопасности. Как и наёмный убийца на службе у Шахтёра, кстати. О том, что это сугубо криминальная тема и все наработки ДБ по ней отправляются в мусорное ведро, Потёмкинасу сообщили сразу после вручения грамоты – уже на закрытом, не общем совещании. Сообщили и, словно для верности, у него на глазах выкинули в мусорное ведро конверт из лаборатории с надписью «Мунтялис Р. Результаты анализа». Ещё раз отдельно поблагодарили за неоценимый вклад в баскетбольные достижения Литвы. И посоветовали развеяться и взять внеочередной отпуск в качестве премии. И проводили дежурным: «За Литву»!
Демон достал из кармана пачку, закурил.
– Всё сделано. Большая часть активов «Дворняг» перешла Коврову, он очень щедро за них заплатил, Максу со Шмелём на жизнь хватит. Макс три дня назад улетел к Шмелю, я прямо отсюда полечу в Россию – спасибо дирекции интерната, помогли в спешном порядке документы сделать. Осталось только один момент решить…
– Какой?
– Наследие. Дерево, дом, дети, все дела… – Демон выпустил дым через ноздри. Кястас подождал, но Огнев не развивал мысль. Тогда, поскольку и двигаться с места Огнев не собирался, спросил:
– Как тебе игра? Наши? Могли брать… – не договорил, осёкся под насмешливо взглядом Демона. Тот выбросил окурок.
– Пойдём. Наши ждут.
Пришли. Поздоровались. Мунтялис подмигнул Потёмкинасу и кивком показал на стул рядом с ним. Огнев стремительно сел между Кишкисом и Андрюкенасом.