Распрощавшись с друзьями, закрыл за ними дверь и выдохнул. А всё-таки, из Кястаса хороший мент вырос. Внимательный. Кто бы сомневался, впрочем. Кость всегда был цепким и хватким. Играть с ним в одной команде – одно удовольствие.
– Чистое попадание! – прокомментировал Лиздейка. – Кто следующий?
Кость сдержал обещание. Когда, через пару часов после телефонного разговора, друзья встретились, на руках у Кястаса была папка с досье на почти всех кандидатов в сборную. В «Команду Кошмаров», как обозвали свой проект друзья – по американской аналогии, но с должной долей самокритики. Правда, последняя информация о некоторых была прошло-, а то и позапрошлогодней давности, а следы некоторых терялись вообще сразу после окончания школы, но друзья резонно надеялись, что то, чего не удалось найти в базах данных Департамента Безопасности, можно будет выяснить у друзей пропавших. Так ли это, предстояло узнать. Пока дело не дошло даже до папки. О том, что у Ромаса гаражи где-то в Каролинишском кооперативе друзья знали и раньше, а со следующим кандидатом Кость планировал встретиться еще до начала всей этой баскетбольной эпопеи. Тоже по делам баскетбольным, только не такого масштаба.
– Предлагаю к Демону в школу заехать. Это близко, да и, думаю, сможем поговорить спокойно. Школа все-таки, там тихо…
Страж брату своему
В небе струятся облака.
Время – забавная штука. Оно течет по земле – и происходят разные вещи. Известный среди паневежской гопоты беспризорник, о котором ходили легенды, что он не дерётся, потому что совсем психованный и бьёт сразу насмерть, становится учителем литературы. Мальчик, спортивный талант которого пестовали и родной, и названные братья, зарывает свой талант в землю, живёт на подачки названных братьев и кривит нос от родного. Затираются связи, истончаются воспоминания. Время течёт. Параллельно меняются поколения, анекдоты, главными героями которых во времена родителей были Сабонис и Ткаченко дети рассказывают уже про Шварценеггера и Сталлоне, а у внуков будут уже свои символы силы и мощи. А вместе с этим – на небе ничего не меняется. Время течет, но каждый раз при наступлении первого весеннего потепления на свежем небе струятся сигаретным дымком блеклые облака.
Демон курил на заднем дворе школы. За задним двором, если быть точным.з окон классов и коридоров это место уже не просматривается. Только для Даны этот факт значения не имеет. «Нельзя учительскому составу курить на территории школы и на прилегающих к ней территориях». Нельзя подавать плохой пример ученикам, нельзя допустить чтобы в ответ на запрет курить кто-то из учеников спросил: «А сами-то?» «Нельзя!» – сказала директор. Но Демон курил на заднем дворе: не потому что директор Дана – мама университетского дружка Женьки, а потому что дисциплина в школе хромает.
Из-за угла торопливо вынырнул Леша Сокольников, известный среди учеников как Сокол. Да и среди учителей в общем-то тоже. Обнаружив перед собой «русака», замер, словно влетев в стену. Под насмешливым взглядом Демона, огляделся по сторонам.
– Дмитрий Олегович, – наконец-то решился Сокольников. – Давайте, я просто рядом с вами покурю и как будто ничего не было, ладно? А то из туалетов нас сегодня трудовик активно гоняет, а если мне сейчас за киоски идти, то я на урок опоздаю. На ваш же, между прочим… Договорились?
– Кури, – Демон посмотрел на семнадцатилетнего одиннадцатиклассника и пожал плечами. – Как я могу по собственной воле заставлять тебя на урок опоздать… Мой же, между прочим…
По светлому небу расползались штрихи облаков. Не тех полновесных фигур, на которых любят гадать восторженные адепты эзотерической мути, а напоминающие след самолета, но не тающие тут же на глазах подобно ему, отрезки полупрозрачной туманной материи – не облако, намек. Такие бывают в теплое время года и только с утра. Если повезет с погодой, на выходных можно будет наблюдать рождение их, развитие и превращение в эти тяжелые мрачные громады небесной архитектуры. Если повезет с погодой и если у Макса с Балу не случится ничего непредвиденного. Шмель так, конечно, будет ныть до последнего, но его-то как раз никто не спрашивает. Право голоса нужно заслужить. А это не так просто. Тем более, когда приходится заслуживать его повторно.
– Дмитрий Олегович, а вы же вчера решали исключить Гноя? Ну, Сашку Гновиченко, в смысле… И что? Решили?
«Вы же» – это учителя. То есть Дана, учительский состав, ну и он, Демон, вместе с ними. «Решали исключить»… То есть, не слишком ребята его словам поверили. Вздохнул.