В отличие от всех остальных из компании Довидас посещал школу со спортивным уклоном. Не «Академию Марчулёниса», конечно, но судя по тому, чем делился с дворовыми младшими друзьями, тоже вполне серьезную. И учился твёрдо, мало отличаясь в этом от прочих участников «Два Kа». Но окончив девятый класс, удивил всех, забрав документы из школы и отдав их в профтех на сантехника. «Высшее образование я всё равно не потяну», – объяснил он свое решение друзьям. – «А спорт – это весело во дворе, но как карьера – сказка, в которую глупо верить слишком долго. И слишком опасно пытаться ее воплотить в жизнь… Значит, нужно заранее думать, как зарабатывать деньги. Это жизнь, детка, это жизнь!» К выбору профессии Толстым друзья отнеслись скептически – и оказались неправы. В год, когда пятерка «Двух Ка» сдавала выпускные экзамены, Толстый уже зарабатывал «как взрослый», мотаясь с объекта на объект. Сам себя он тогда характеризовал, с плохо скрываемой за иронией гордостью: «Руки по плечи в говне, зато в карманах – лавэ». А еще через пару лет открыл собственную фирму и, хотя при необходимости не гнушался работать «в поле», необходимость такая возникала всё реже. Толстый зарабатывал всё больше, пачкая руки всё меньше.
Наконец, и в этом, пожалуй, было главное отличие Довидаса от друзей его детства – последний раз на площадку он вышел летним вечером двухтысячного года. После этого – не играл, объявив, что баловство это отнимает слишком много времени, а единственный плюс его – физическая нагрузка – самому Толстому, без разницы. «Детки меня не за тело любят, а за мозги. А когда по-настоящему будут деньги – будут любить за мозги и деньги. Поскольку мозгов у меня мало, денег мне нужно много. Так что нет у меня времени на баловство». Впрочем, отстранившись от активной игры, он по-прежнему следил за мировым баскетболом и до сих пор с минимальными ошибками предугадывал финальный расклад каждого сезона НБА и Евролиги и большинства международных соревнований. Крупно ошибся только однажды – четырнадцатого сентября две тысячи одиннадцатого года, но в тот день крупно ошиблись все. Почти все – многие. А Толстый, опять же, отреагировал сдержаннее многих: по рассказам очевидцев – то есть AWP и Марчуса – после финального свистка Толстый пожал плечами, вздохнул: «Кто же святое продаёт, ублюдки…», поднял сорокадюймовый телевизор, вынес на балкон и, не глядя, вышвырнул вниз. Потом вернулся в комнату, заявил, что больше в жизни не будет пользоваться услугами «TonyBet» – и больше к теме игры с Македонией не возвращался. Ни в тот день, ни когда-либо в дальнейшем.
Офис «Do-Vanduo» располагался в Северном Городке – стремительно зарастающем новостройками микрорайоне степенного вильнюсского района Жирмунай. Маленькое помещение на первом этаже одной из таких новостроек бралось еще четыре года назад – ввиду дешевизны и возможности организовать в одном месте и офис, и «оперативный» склад материалов. И хотя за четыре года финансовое положение фирмы на порядок выросло, менять место Довидас не собирался. Слишком удобным для бизнеса оно оказалось. Кястас бывал у друга детства, и сейчас, как опытный, не пытался проехать к площадке возле входа в офис, а остановился на более свободной парковке у дверей склада, с другой стороны здания. Прошёл через склад, кивнув узнавшему его кладовщику, и оказался в большой комнате с диваном и креслами для посетителей вдоль двух стен, шкафом с папками вдоль третьей и двумя рабочими столами у четвертой. Один стол – технического директора – пустовал, за вторым восседал давно переваливший за сотню килограммов Толстый.
– Здорово! – Довидас обозначил движение, будто собирается приподняться, но этим и ограничился. Кястас сам подошел к столу и пожал руку друга. – Ты по делу или так, поболтать?
– Да, в общем, и так, и этак… – после рукопожатия Кястас подтащил к столу одно из посетительских кресел. – По делу, но дело такое, в цвета ностальгии окрашенное…
– И на том спасибо, а то я все больше с цветом детской неожиданности сталкиваюсь, – фыркнул в ответ Толстый. – Слушай, тогда обслужи себя сам, ладно? Там, в предбаннике кофе, чайник, вся хуйня – сделай себе что-нибудь. Ко мне с минуты на минуту клиент прийти должен, мы с ним десять минут покалякаем – и я весь твой, детка!
Кость кивнул и поднялся из кресла, в котором только успел устроиться. Кресла в офисе были под стать Толстому – большие, массивные. Кястас подумал, что для ожидания такие кресла никак не подходят – в них, если садиться, то надолго. Впрочем… Хозяин – барин. На пороге предбанника – маленькой комнатки между помещениями склада и офиса, с выходом в туалет – столкнулся с клиентом. Тот, видно, тоже не впервые приезжал сюда, предпочитая пользоваться складским входом. Ожидая закипающий чайник, Потёмкинас прислушивался как, перейдя после слов приветствия на русский, Толстый бойко расхваливал пришедшему преимущества геотермической системы перед новомодными солнечными батареями. Чайник закипел. Кость залил две кружки – себе, с двумя ложками кофе и буквально щепоткой сахара, и Толстому – с одной кофе и тремя сахара. Высунулся, чтобы спросить будет ли кофе посетитель, но тот уже успел уйти – и десяти минут не понадобилось.