— Насколько это вредно?
— Да уж не полезно! — усмехнулся «специалист».
— Отвечайте четко. Выживет человек после необходимого числа допросов или нет?
— Выживет-то выживет… Только доживать ему придется, скорее всего, в психиатрической клинике. Понимаете, такие методы применяют обычно к тем, кого не собираются выпускать на свободу.
— Понимаю.
Хасэгава пошевелился и открыл глаза.
— Пить. Дайте пить, пожалуйста!
— Дайте! — приказал я следователю.
Ему принесли стакан воды. «Специалист» присовокупил к нему пару белых таблеток.
— Что это? — поинтересовался я.
— Нейтрализатор.
— Пейте, — кивнул я.
Все это больше напоминало медицинскую процедуру, чем пытку. Это усыпляло совесть.
Подозреваемый как-то по-собачьи смотрел на меня. Видел по телевизору.
— Дайте мне протокол допроса, — попросил я. — Насколько я понимаю: я опоздал к началу.
Мне протянули компьютерную распечатку.
«Вопрос: Вы знакомы с Луисом Сугимори Эйдзи?
Ответ: Да.
(Гм… Интересно.)
Вопрос: Вы принадлежите к одному ордену?
Ответ: Да.
Вопрос: Сколько вам известно орденов Иезуитов?
Ответ: Один.
Вопрос: Что вам известно о разделении ордена?
Ответ: Что?
Вопрос: Орден иезуитов разделился?
Ответ: Не знаю».
— Почему такие односложные ответы?
— Специфика допроса, — пояснил следователь. — Повторить?
— Нет.
Пытку применяют только один раз. Даже по средневековому законодательству. Правда, можно «продолжить». Но не стоит подражать средневековым инквизиторам в лицемерии.
Хасэгава Эндо смотрел на меня с надеждой.
— Я ни в чем не виноват, Болотов-сан. Я ничего не знаю ни о каком разделении ордена!
Я посмотрел на специалиста.
— Он может помнить то, о чем его спрашивали?
— Вряд ли.
Я перевел взгляд на Хасэгаву.
— Меня спрашивали об этом и раньше!
— Да, — подтвердил следователь.
Я вздохнул.
— Вы давно знакомы с Луисом?
— Пару лет.
— Тесно общались?
— Жили в одной резиденции ордена.
— Так! Помните прошлое Рождество?
— Ничего особенного не происходило. Праздничная служба.
— Луис присутствовал?
— Конечно.
— Так!
Я обернулся к следователю.
— Вы записываете?
Он растерянно смотрел на меня. Зато один из «специалистов» гордо продемонстрировал красный огонек на диктофоне.
Эндо побледнел и удивленно смотрел на меня.
— Это так важно?
— Все важно. В чем заключались обязанности Луиса в ордене?
— Руководство духовными упражнениями…
Я усмехнулся
— …проповеди, лекции, — продолжил арестованный. — Иногда он выполнял обязанности священника.
— Он был духовным коадьютером[82]?
— Да.
— У него было место преподавателя в одной из иезуитских коллегий?
— Нет. Просто, он вел лекторий для всех желающих. Скорее лекции-проповеди. Типа катехизации.
— Последний месяц тоже?
Эндо задумался и опустил глаза.
— Понимаете, сейчас каникулы. К тому же О-Бон.
— Причем здесь О-Бон?
— Мы чтим местные обычаи.
— Ладно! Чтите. Но я не поверю, что иезуит бездельничал целый месяц. Его, что, в отпуск отправили?
— Нет. Он получил другое послушание.
— Какое?
Чем дальше я спрашивал — тем с меньшим энтузиазмом отвечал Хасэгава. После этого вопроса он молчал, по крайней мере, минуту.
— Это внутреннее дело ордена, — наконец выдавил он.
— Здесь нет внутренних дел ордена! Все — дело Господа. Отвечайте!
— Не знаю!
— Не знаете? Кто возглавляет вашу резиденцию?
— Я.
— И вы не знаете?!
— Не знаю. Приказ был послан в обход меня.
— Интересно. Вас это не удивило?
— Удивило, но… сейчас и не такое происходит.
— А, что происходит?
— …просто, это не единственный случай в ордене.
— Расскажите подробнее.
— Это не более чем слухи… Бывает, что кто-то из членов ордена получает приказ от какой-либо высокой инстанции, выводящий его из непосредственного подчинения начальства.
— Так! Кто? Когда?
— Я не знаю имен. Слухи — не более.
— Хорошо. Пока оставим. Вы видели приказ, который получил Сугимори?
— Да.
— Что это был за документ?
— Приказ о переводе, заверенный орденской печатью.
— Чья подпись была на приказе?
— Не помню.
— Ложь!
Он замотал головой.
— Не помню, Болотов-сан!
— Может быть, повторим? — поинтересовался сообразительный «специалист» с диктофоном.
82
Духовный коадьютер — одна из ступеней (третья) ордена иезуитов. Духовными коадьютерами были священники, принесшие три монашеских обета: бедности, целомудрия и повиновения. Было две низших ступени: схоластиков (то есть студентов) и светских коадьютеров. И одна высшая: профессов.