— Простите, напомните, как ваше имя? — черт! никакой памяти на японские имена, особенно, если мне представляют несколько человек одновременно.
— Цуда Сокити.
— Отныне вы курируете это дело, Цуда-кун[83]. С вас спрошу.
Я протянул ему мою визитную карточку с прямым телефоном.
— Будут новости, позвоните.
— А, как?.. — он кивнул в сторону Хасэгавы.
— А с вами мы так договоримся, господин Хасэгава. Если в течении двадцати четырех часов, вы вспомните подпись на приказе — ваше счастье. Если нет — допрос придется повторить. Вспомните имена иезуитов, получивших странные приказы — совсем хорошо. Настоятельно рекомендую вам вспомнить.
Повернулся к следователю.
— Дайте мне копии протоколов всех допросов. Я хотел бы их изучить.
Я спускался по лестнице с довольно толстой папкой под мышкой. Интересно, когда я все это буду изучать? Идиоты! Впрочем, что мне на них злиться? Просто они не знали Луиса лично и не в курсе специфики ордена иезуитов. Ах, сволочь, Сугимори! Значит, солгал мне про Рим. Не мог он меня там видеть на рождественской присяге. Здесь служил в это время. По-старому. А значит, у него был связной. Из Европы-старушки ветер дует!
И еще я подумал о том, что старая добрая дыба куда надежнее этих дурацких наркотиков. Черт! Не думал, что у меня так плохо с терпением!
— Наконец-то ты работаешь с увлечением! — Эммануил поставил неизменную чашечку чая и с улыбкой посмотрел на меня.
Что-то давно мы вина не пили. Я вспомнил великолепную историю о превращении чая в глинтвейн. Едва заметно вздохнул. Помесь сладости, тоски и ностальгии.
— Просто я азартный человек, Господи.
Конечно. Старый бильярдист! Все шары надо непременно загнать в лузы, все клеточки закрасить, всех виновных арестовать.
— Страсти можно преобразить, Пьетрос. И азарт — неплохой материал для служения Господу. Так похоть становится любовью к Богу. Я не ошибся в своем выборе.
— Мы делаем все, что можем, Господи, но задача практически невыполнима. Если бы у нас был универсальный способ отличить истинные знаки от поддельных, такой, которым мог бы воспользоваться любой! Дайте нам метод.
— Любуюсь тобой, Пьетрос. Огонь веры в глазах… Есть метод. Он доступен для любого, принесшего присягу. Легкое жжение в знаке при телесном контакте с любым другим верным. Не так остро, как с воскресшими, но вполне заметно.
— Господи! Мы потеряли почти три недели! Почему вы не сказали об этом сразу?
— Потому что тогда ты не применил бы тех методов, на которые решился только сегодня, ты бы не вел следствие с таким азартом, ты бы отпустил всех монахов, задержанных в аэропортах, ты бы не проверял всех влиятельных граждан. И тогда бы мы проиграли, потому что изменить может и обладатель подлинного знака. Это очень тяжело психологически, но возможно. Я не отнимаю у вас свободу.
Я молчал.
— А теперь, я знаю, что ты не остановишься, — сказал Господь. — Поручи тотальные проверки полиции и всем, кого вы уже проверили. Разошли инструкции. Пусть арестовывают всех неприсягнувших и, тем более, обладателей поддельных знаков. А сам продолжай следствие. Подождем еще недельку. Потом объявим всех неприсягнувших вне закона.
Я вздрогнул.
— Успокойся, Пьетрос. Занимайся делом.
Утром мне позвонил Цуда.
— Хасэгава сознался. Бумага была подписана Ансельмо Гоцци, бывшим провинциалом ордена[84].
— Арестовали?
— Нет. Ансельмо Гоцци был отозван в Рим.
— Когда?
— Три недели назад.
— Почему его сняли?
— Официальное объяснение: хотели поставить местного.
— Поставили?
— Да. Новый провинциал Ямагути Итиро, с Кюсю.
— С вами приятно работать, господин Цуда.
— Спасибо. Хасэгаву выпускаем?
— Нет. Обойдется. Пусть еще посидит.
Я поручил моему секретарю связаться со всеми отделениями святейшей инквизиции, управлениями полиции всех провинций Империи и всеми органами контрразведки и объявить всеимперский розыск. Ответ пришел через пять часов. Ансельмо Гоцци был арестован в Мадриде, Испания. Только теперь я начал понимать, какая махина мне подвластна.
Я заканчивал рекомендации по допросам иезуитов, когда зазвонил телефон. Сии рекомендации надо было разослать по всем отделениям инквизиции, особенно, в Европу. Здесь, в Японии, мы лишь случайно поймали самый кончик хвоста этой змеи. Я был в этом уверен. Не иначе, анаконда. Тайные приказы, уводящие часть иезуитов в другое подчинение. Какое? Кому? Вот оно — разделение ордена!
83
«Цуда — кун» — суффикс «кун» используется вместо «сан» при несколько фамильярном обращении начальника к подчиненному.