— Естественно, — заметил Эммануил. — Никто не переживет покушения на своего Господа.
— А отчего он умер? — спросил Марк, осматривая труп.
— Остановка сердца, если тебя интересуют медицинские подробности, Марк. Но это детали. Он умер потому, что я приказал ему умереть.
После этого случая Господь долго не вспоминал о нас, тех, кто помогал ему прийти к власти, своих друзьях и соратниках, стоявших тогда за его троном. Нам не досталось ни одного места в правительстве, несмотря на пристрастие равви к молодежи, и я обреченно вернулся домой. Да и действительно, какой из меня, скажем, министр финансов? Максимум, на что я способен, — это спать на заседаниях.
В утешение я купил собрание сочинений Кира Глориса, тепленькое, только что из-под печатного пресса. Текст здорово отдавал мистицизмом, если не оккультизмом, но в отличие от других подобных авторов, господин Глорис был весьма эрудирован и ясно выражал свои мысли. Основной темой было пришествие истинного короля «из рода Христа». Причем настолько основной, что казалось, что истинный король у автора уже в кармане, только помазания не хватает да еще пары формальностей. Было очевидно, что книга написана с целью подготовить его приход. Имя автора казалось названием. «Кир Глорис» — «Царь Славы», если конечно забыть о том, что первое слово греческое, а второе — латынь. Матвей просветил меня, что Кир Глорис и Эммануил — одно и то же лицо.
Я уже собирался вернуться к работе программиста и помянуть о моих приключениях с Господом когда-нибудь в мемуарах, если только мне не лень будет их написать, как в моей квартире раздался звонок. Меня вызывали в Кремль.
Мы собрались в большой комнате, несколько чиновного вида. Ковровые дорожки, стены, облицованные деревом, хрустальные люстры, длинный стол, покрытый темно-зеленым сукном. Помесь бильярдной и дворца. Здесь были все последователи Учителя, которых я знал: мой бывший сосед по камере Андрей, освободитель Филипп, Марк с Иваном, Яков, Матвей и еще два дотоле неизвестных мне человека. Один вида довольно бычьего с жестким взглядом ледяных серых глаз и татуировкой на руке. Второй же изысканнейший и интеллигентнейший, одетый несколько вольно и претенциозно, и посему я решил, что он имеет отношение к богеме: художник или музыкант. Как я потом узнал, первого звали Симон, а второго Варфоломей.
Наконец, появился Учитель, усталый, но сияющий, и бык посмотрел на него благоговейно, как шестерка на мафиози. Равви сел во главе стола.
— Садитесь, — ласково начал он. — Как видите, я вовсе о вас не забыл. Россия — только начало. Перед нами лежит весь мир, мы должны завоевать его и прежде всего словом. Это и есть ваше предназначение. Вы — мои апостолы. Слушайте же! Андрей поедет в Индию. Он неплохо знает их культуру и религию. Это ему поможет.
— Но Учитель! — воскликнул Андрей. — Я же не знаю языка. То есть санскрит, и то очень плохо.
— Поверь мне, это не проблема, — лукаво улыбнулся равви. — Далее! Яков, брат мой, будет апостолом Африки. Это очень сложная задача. Там слишком нестабильная ситуация, — Господь ободряюще посмотрел на Якова. — Но ты справишься. Иван — Франция, — ангелочек блаженно улыбнулся. «Ну конечно, Париж — для любимчиков», — зло подумал я.
— Симон — Америка, — продолжал Учитель, обращаясь к быку, — Варфоломей — Китай и Япония. Марк и Петр — Италия и Испания. Матвей — Северная Европа, — мой бывший сосед по спальнику не на шутку опечалился.
— Учитель! — протянул он. — Я бы хотел остаться с тобой.
— Сейчас важнее Северная Европа, чем твои писательские упражнения, — строго заметил равви. Матвей склонил голову. Верно, он очень хорошо знал, о чем идет речь.
— Филипп останется со мной, — наконец заключил Господь. — А теперь я благословляю вас! — и он простер над нами руки. Вдруг его лицо, руки, тело стали удивительно светлыми и прозрачными, словно солнце светило сквозь него, а там, где должно быть сердце, начала раскручиваться огненная спираль. Меня пронзила боль, я зажмурился и сжал пальцами виски. Через мгновение все кончилось, но я знал: во мне что-то изменилось. Я медленно открыл глаза, встретил тихий, спокойный взгляд Господа, мол, ничего страшного, все хорошо. Он улыбался.
Аудиенция была окончена, и все начали расходиться.
— Марк, Петр, задержитесь, пожалуйста, — приказал нам Господь.
— У меня к вам особое поручение, — сказал он, когда все остальные ушли. — Сейчас важны не столько Италия и Испания, сколько ваши бывшие учителя, Пьетрос.
— Иезуиты, Господи? — переспросил я. Равви улыбнулся.