Но когда она вошла в квартиру, увидела Катю, которая сидела на кровати в вечернем платье и рассматривала под светом торшера свои украшения, то сразу поняла, что на простое объяснение ситуации рассчитывать не приходится. Катя посмотрела на Дину отрешенным взглядом, узнала ее, но не обрадовалась, не удивилась, только сказала: «Смотри, как чудесно сияет этот камень, у меня просто глаз не хватает, чтобы налюбоваться им».
— Видишь, как… — упавшим голосом пробормотал Игорь.
— Да. Но она все-таки дома, — Дина старалась говорить бодро. — Понимаешь, главное — она дома, и мы спокойно во всем разберемся. Ты покормил ее?
— Она ничего не хочет. А меня вообще не видит и не слышит.
— Погоди. Я сейчас. Я принесла кое-что. Анна Ивановна с утра специально на рынок ездила.
Дина привезла парное мясо, красное вино, овощи, острые приправы, которые так любила Катя. Но, увидев ее, приготовила младенческий вариант питания. Даже кофе решила ей не давать.
— Ну-ка, оставляем все эти штучки-дрючки, — радостно и не слишком фальшиво провозгласила Дина, войдя с подносом в спальню, — и приступаем к завтраку.
Катя не повернула головы. На этот раз она с восхищением смотрела в зеркало с ручкой на крупный крест с аметистами, который висел на ее шее.
— Катя… — уже менее уверенным голосом позвала Дина. — Отвлекись на пять минут. Тебе нужно поесть. — Она поставила поднос на тумбочку у кровати и легонько сжала Катин локоть. Та, не глядя, нетерпеливо освободилась и продолжала любоваться своим отражением. Она даже не повела взглядом в сторону Дины, лишь подняла и опустила длинные, сильно накрашенные ресницы. Как будто занавеску задернула. «Она же никогда не красилась дома, — подумала Дина. — Приходила, и с порога сразу в ванную — смывать макияж. Что же это все значит?»
— Слушай! — Игорь решительно подошел к Кате и сильно встряхнул ее за плечи. — Может, ты прекратишь, наконец, заниматься фигней! Тебе человек через всю Москву пожрать привез. А ты выпендриваешься, как идиотка!
— Подожди… — Дина собиралась сказать что- то примирительное, но осеклась, взглянув на Катино лицо. Гладкий лоб прорезали две гневные морщины, ноздри вздрагивали, а взгляд, казалось, должен был испепелить того, кто ей сейчас так не нравился. Это был убийственный сплав презрения, ненависти и страха. На Игоря взгляд подействовал, как сильный удар по лицу. Он сначала покраснел, затем кровь отхлынула, резко выделились скулы на осунувшемся лице. Дина с ужасом увидела, как его крупная рука сжалась в кулак и поднялась.
— Нет! — она рванулась к нему и вонзила острые ногти в его плечи. — Не вздумай, — прошипела она. — Успокойся! Выйди на кухню. Нам с Катей нужно поговорить.
Игорь бросился из комнаты, свалив по дороге стул, заваленный каким-то тряпьем. Дина опустилась на кровать, дрожащими руками притянула к себе Катю, прижалась губами к копне ее душистых волос.
— Ты ничего не бойся. Не переживай, — зашептала она. — Мы во всем разберемся, со всем справимся. Все будет хорошо. Тебя все любят.
Катя отстранилась и внимательно посмотрела Дине в глаза. Ее лицо было бледным, страдальческим.
— Ты понимаешь, Дина, мне необходимо от него избавиться. Он убивает, душит меня своим присутствием. Мне нужно остаться здесь без него.
— Но почему? Зачем тебе оставаться без него? Ты не можешь без него. Что-то случилось, и ты перестала это понимать. Но это пройдет. Возможно, ты сейчас не совсем здорова, Катюша. Я не понимаю, конечно, в чем дело. Но вижу, что у тебя появилась большая проблема. Точнее, она в тебе.
— Да, эта проблема — он, — Катя кивнула в сторону кухни. — А тебе я потом объясню. Просто я должна быть свободной… То есть мне трудно сказать конкретно, но я знаю, что произойдет что- то важное. Очень скоро. Я только жду знака.
— Как ты об этом узнала? Тебе кто-то сообщил о чем-то? Сказал? Написал? Намекнул? Кто? Когда? Дорогая, ты можешь мне ответить хотя бы на один вопрос?
— Нет, мне никто ничего не говорил. Ну, то есть так примитивно, как ты имеешь в виду… Я получаю знаки, команды, но со мной связываются на расстоянии… Но ты мне, конечно, не веришь. — Катин взгляд стал холодным, почти враждебным. — Тогда и ты оставь меня в покое. Мне никто не нужен.
— Ничего, — упавшим голосом пробормотала Дина. — Я постараюсь тебе не мешать. Я попробую что-то понять, если ты захочешь получше объяснить. А пока я немного у вас побуду. Ты поешь?
Изысканная, воспитанная Катя с младенческой непосредственностью сунула палец в вазочку со сладкой смесью, старательно облизала его, одобрительно хмыкнула и жадно проглотила несколько ложек. Затем вытерла рукой рот и небрежно сказала:
— Унеси это. Мне некогда.
На кухне Дина аккуратно и молча поставила продукты в холодильник, села рядом с Игорем, который даже не поднял головы, и тихо произнесла:
— Боюсь, нам с тобой придется принять очень непростое решение.
Стройное, мускулистое, загорелое тело с гладкой, будто отшлифованной кожей напряглось на мгновение, а затем содрогнулось, забилось под ним. Он закрыл ладонью влажный горячий рот, заглушая хриплый ликующий стон. Анжела. Он никогда прежде не встречал женщину, в такой степени помешанную на сексе. Она может запланировать тысячу дел на день, решать одновременно множество сложных проблем, быть усталой, подавленной, удрученной из-за каких-то неприятностей, но всегда найдет время для того, чтобы закрыться с ним на полчаса. Все равно где: в спальне своего коттеджа, в номере мотеля, в сауне, раздевалке бассейна, машине. И сразу же для нее перестает существовать все остальное: работа, проблемы, муж, дети. Все, что не имеет отношения к жаркому, нестерпимому удовольствию, которое для нее, возможно, и есть смысл жизни. Интересно, сколько еще мужчин знают ее тайну? Как она их выбирает? Имеет ли для нее значение если не любовь, то хотя бы эмоциональное влечение к человеку? К мужу, скажем, или к нему, Дмитрию? Он не любил Анжелу, ему все чаще хотелось освободиться от этих порабощающих отношений, но ему было бы неприятно узнать, что она спит с ним только потому, что он всегда под рукой.
Разгоряченная влажная спина Дмитрия коснулась прохладного шелка простыни. Он блаженно закрыл глаза и чуть было не забылся сладким сном, но на тумбочке Анжелы уже чирикал мобильный телефон. Лицо ее стало независимым, отстраненным, она резко и коротко отвечала на вопросы. Это значит — их время истекло. Продолжается трудный и ответственный рабочий день. Они слаженно встали, сходили по очереди в душ, быстро оделись, вышли, в машине синхронно закурили. Анжела взглянула ему в глаза и не сразу отвела взгляд. Что-то неожиданное, чего он не замечал раньше, вдруг промелькнуло в ее глазах. Неужели нежность? Он даже в мыслях не произнес слово «любовь». Дмитрию стало не по себе.
С одной стороны, конечно, ему лестно, как любому мужчине. Анжела — эффектная женщина, интересный человек. С другой — упаси меня бог от страсти этого вулкана.
Они молча приехали в офис, принадлежащий Петру, мужу Анжелы и бывшему сокурснику Дмитрия. Несколько лет назад Петр окликнул его на автозаправке. Дмитрий не сразу узнал сутулого, вечно озабоченного неосуществимыми коммерческими проектами приятеля в солидном, уверенном в себе бизнесмене. Тот понимающим взглядом окинул Димину старую «девятку», дешевые джинсы и майку и сразу заключил:
— Частный извоз. Детишкам на молочишко. Бросай это сию минуту! У меня фирма по нашему профилю. Проекты домов для приличных людей. Именно тебя мне как раз и не хватает.