— А теперь, будьте так уж добры, расскажите, как вы собираетесь найти девушку, — коротко приказал Берг.
— Я пришел к выводу, что у нас слишком мало времени на проведение обычного следствия, — ответил на это Кусов. — Выбор подозреваемых, рассылка агентов по городу, прослушивание шпиков и доносчиков, а потом — уже на основании их показаний — установление гипотетических мест содержания фроляйн фон Кирххайм, все это длилось бы слишком долго.
— А мой дорогой Сережа за это время улетучится словно камфара. Понятное дело, если это он за всем этим стоит, поскольку я не исключаю и того, что все ваши домыслы не стоят и гроша, — буркнул Берг. — Во, сразу же стало лучше. Не так душно и прохладнее. Самому следовало докумекать, что нужно избегать этой механической гадости. Еще чуть-чуть, и коновалы превратили бы меня в какого-нибудь плюгавого мехаборга. Вы уж извините старика, инженер, только я считаю все эти устройства уж слишком современными.
— Идею более скорого обнаружения похищенной женщины-агента мне подсказали недавние переживания, которые я познал, благодаря любезности господина Довнара, — продолжил полковник. — Конкретно же речь идет о применении специального агрегата и переносе с его помощью в астральное пространство. Оттуда, возможно, нам удалось бы быстро выследить фроляйн фон Кирххайм, просто-напросто, путем концентрации на представлении о ней наших мыслей.
— Что вы на это, инженер?
— Князь Кусов прав, это самый быстрый способ. Точно так же мы перемещались в астральной бездне и в ходе последнего «плавания». Тогда у нас появились определенного рода проблемы, но теперь мы знаем, как их решить. Мы воспользуемся моим джинном в качестве астрального якоря и закрепим его в нашей родимой реальности, оставляя с этой стороны его лампу. Пустынный демон с ней связан, так что Алоизий всегда будет стремиться в направлении нашего мира. К тому же мы договоримся с господином полковником о способе воображения Генриетты, чтобы не появились недоразумения в отношении ее возможных альтернативных версий. Тогда мы сможем без особого труда и быстро ее обнаружить и выплыть из бездны в том самом месте, где ее сейчас содержат.
— Хорошо. План принимаю, — коротко припечатал Берг. — Можете забрать свой агрегат со склада. Ну, чего ждете. Выполняйте!
Полковник Кусов отдал честь и щелкнул каблуками, Данил же только вежливо поклонился. Оба они покинули помещение быстрым шагом. Наместник провел их строгим взглядом, после чего сунул руку в карман ночной сорочки и вытащил оттуда окурок сигары и спички. Случилась крайне редкая возможность спокойно покурить. И к чертовой матери все указания врачей, вон, даже у этого стукнутого инженера Довнара, по сравнению со всеми ними, мозгов в голове поболе.
Арестантская карета въехала через ворота казарм на Повонзках[86], провожаемая скучающим взглядом двух караульных. Находящаяся на самой окраине города часть, в которой располагались два пехотных полка, частенько была свидетельницей ночной жизни офицеров, так что караульные привыкли, что те возят и самих себя, и проституток на военных экипажах, и туда лучше не заглядывать. Никем не побеспокоенная карета проехала по плацу между зданиями казарм, мимо последних деревянных бараков и въехала в лабиринт проездов между конюшен, кузниц и складов, где остановилась у одного из домов. Дверь кареты открылась, из средины вышли джентльмен с орденом на груди и два жандарма в мундирах, которые тащили типа в чужеземной, синей одежде. Приглядывающийся к происшествию караульный отвернулся, делая вид, будто бы ничего не видит. Из складов по ночам выносили самые различные вещи, гораздо реже что-либо туда заносили, но и так: простому солдату до всего этого не должно быть дела.
Генриетту грубо затащили в здание с одним громадным внутренним помещением, заполненным исчезающими в темноте могучими стеллажами и кучами ящиков, высящихся на несколько саженей, до самого потолка. Сергей Муханов зажег несколько керосиновых ламп, размещенных в стойках, что были закреплены на столбах, удерживающих потолок. После этого взял еще одну лампу и повел пленника по проходам.
Девушка старалась все тщательно прослеживать, только и ожидая возможности освободиться и последующего сражения. О бегстве она и не помышляла, ей хотелось драться и обязательно победить этих трех гадов. Оружие они у нее отобрали, но не все. Генриетта прекрасно чувствовала закрепленный на щиколотке второй гаечный ключ и два тяжелых гвоздя, скреплявших ее прическу. Лишь бы амбалы отпустили ее хотя бы на миг и дали возможность достать «сюрпризы».
86
Когда-то это был полевой тракт, ведущий из Варшавы через деревню Повонзки, мимо знаменитых садов Изабеллы Чарторыской, в имение Парысов, которое называли Парижем. Под конец XVIII века дорогу стали называть Повонзковской или Повонзковой. В 1794 году Повонзки Чарторыских (парк) были уничтожены, здесь расположилась система укреплений в виде 16 батарей с 24 пушками, хорошо «поработавшая» во время восстания Косцюшко. Под конец второй декады XIX века на Повонзках были обустроены два обширных военных лагеря: летний для двух пехотных дивизий и артиллерийский. В это же время в деревне Повонзки выстроили табачную фабрику. Во второй половине XIX века летний лагерь был перестроен в казармы и склады российской армии; находящееся рядом кладбище было значительно расширено, выстроенный там же костел — так же увеличен. Так что читатель теперь и сам прекрасно понимает, что местность была отдаленная, безлюдная и страшная. — Прим. перевод.
P.S. Вот буквально только что узнал, что старые царские казармы на Повонзковой разбирают. Оказывается, они не были включены в Реестр национальных памятников. Что-то будут строить. Может, торговый центр, может, стоянку…