— Садитесь, — скомандовал он. — Едем.
Довнар какое-то время колебался. Впервые он видел Кусова в мундире, и в первый момент даже не узнал его.
— А куда?
— Задержать ее, — отрезал жандарм. — Генриетта уезжает.
Данил ухватил ладонь офицера и позволил затащить себя на повозку, где уселся на козлах рядом с Кусовым. Тот тряхнул поводьями, и жеребец живо тронул с места.
— Я знал, что она уедет, — через какое-то время произнес Данил. — Она обязана исполнить приказ своего дяди. Ведь в первую очередь она солдат, а ее дядюшка — командующий вооруженными силами. И вообще, вы едете не в том направлении. Венский вокзал вон там…
— Мы едем на другой. Она едет не Германию, а в Петербург, — ответил на это Кусов. — ее вызвал не Бисмарк, но наш государь Александр.
— А на кой черт?
— Вручить орден, устроить бал в ее честь, что станет знаком сотрудничества между империями. Это же понятно, — удивился полковник непонятливости спутника. — В политике вы совершенно не ориентируетесь.
— А зачем мне политика, — пожал плечами Данил. — Я всего лишь бедный изобретатель и исследователь. В данный момент я должен заняться проблемой, как заработать на тарелку супа и на крышу над головой.
Колеса двуколки загрохотали, въезжая на Александрийский мост, который варшавяки называли Мостом Кербедзя. Каменные опоры мелькали под ними, когда экипаж мчался вперед, словно его тащил механический боевой конь, а не полицейский заслуженный жеребец. Висла темной полосой тянулась до самого горизонта: в это время года вдвойне мрачная и грозная.
— Зачем вы меня забрали с собой? — спросил Данил. — Похоже, ведь мы конкуренты на руку Генриетты.
Кусов нервно покрутил усом. До сиз пор ему и не приходило в голову просить руку пруссачки. Он вообще не спешил связывать себя семейными узами.
— Я ведь князь, а это накладывает определенные обязательства. Самое главное для меня — честь и честность. Я дам вам равные шансы в сражении за внимание Генриетты, — сообщил он. — И не думайте, будто бы вы мне понравились, я всего лишь проявляю вежливость.
— Естественно. — Данил серьезно кивнул, ругая себя в мыслях за то, что сам бы никогда в отношении князя так не поступил. — Я тоже вас терпеть не могу от всего сердца, но этот жест ценю. Конкурировать с вами, князь, это истинное удовольствие и честь. Кроме того, мне известно, что это вас я обязан благодарить за милости, оказанные мне его превосходительством, наместником Бергом.
— А я и не должен был заступаться за вас, господин инженер, — буркнул Кусов. — Фельдмаршал сам выступил с инициативой отметить вас. Якобы, ваши медицинские рекомендации весьма помогли ему. В рамках благодарности, вы попадаете под амнистию, все ваши провинности забыты. Кроме того, он приказал мне передать вам еще кое-что, но при условии, что вы поклянетесь держать все в тайне.
— И забыть о Муханове, который, якобы, даже не был арестован?
— Именно, — вновь мрачно буркнул Кусов. — Все-таки вы способны рассуждать более политично. Когда-то Муханов исполнял функции адъютанта великого князя Константина, брата его Величества. Его арест мог бы запятнать царское семейство. Это во-первых. Во-вторых, он был любимцем фельдмаршала и поверенным в его тайнах. В ходе допросов он мог бы слишком многое выдать, причем, не обязательно союзникам Берга. В-третьих, несколько лет назад наместник поручил ему миссию развития индустрии развлечений в Варшаве, и с этим заданием Муханов справляется очень даже неплохо. Под его руководством в качестве директора варшавские театры переживают расцвет, он начал воистину золотой период в польском сценическом искусстве. Именно по этим причинам он не будет арестован, его участие во всем деле будет затушевано. Он останется на посту директора казенных театров, и точка. А чтобы вы оставались довольны, могу вам сообщить, что мои агенты не спустят с него глаз даже на минуту. Когда же все утихнет, фельдмаршала Берга уже не будет в живых, Муханов тоже перестанет быть нужным… Вот тогда я приду к нему в гости с несколькими своими ребятами, в саквояжах которых найдутся клещи, крюки и ланцеты. Я терпеть не могу нечестности и пятнания чести российского офицера; полковник заплатит за все, что натворил. Даже если придется ждать и десять, и больше лет.
Александровский Мост (мост Кербедзя) и рынок рядом с ним. Снимок 1865 года