— И чьего производства инструмент пани желает испытать? У меня имеются фортепиано польских фабрик, но есть оригинальный американский «Стейнвей» и даже легендарный австрийский «Бёзендорфер». Поиграть можно на любом инструменте, никаких проблем не вижу. Прошу вас сюда, в соседнее помещение.
Он завел своих неожиданных клиентов в выставочный салон с наиболее крупными музыкальными инструментами и представил стоящие под стеной фортепиано. Склад представлял собой прекрасно подготовленное прикрытие для истинной деятельности торгового атташе и функционировал как самый настоящий магазин с товаром наивысшего качества. Его частенько посещали профессиональные музыканты, что склонило Бурхана принять на работу продавцов-поляков и разбирающихся в деле приказчиков. Он и сам немного понимал в инструментах, поскольку, как и всегда, прекрасно подготовился к своей деятельности. Не напрасно ведь он вел торговлю живым товаром уже два десятка лет с постоянным успехом, и хотя все больше и больше стран отменяло рабство, его дела всегда шли как по маслу. Так что фортепиано были самыми настоящими и готовыми к продаже.
Наполненный высоким духом или чем-то там надышавшийся аристократ выбрал австрийский инструмент, классический по форме, хотя кое-кто мог бы назвать его и несколько старомодным. Ферди услужливо подвинул клиенту стульчик и даже открыл крышку фортепиано. Мужчина сел поудобнее и положил пальцы на клавишах. Так он сидел, закрыв глаза, несколько минут. «Артист», — подумал про себя Бурхан.
— Быть может, мы позволим господину наслаждаться инструментом, а сами пройдем ко мне в кабинет, — предложил он. — Там пани сможет подождать своего спутника, а я заварю пани кофе.
— Нет, спасибо, — словно настырную муху отогнала его жестом Генриетта.
Сама она от нетерпения не могла устоять на месте, любопытство прожигало ее до живого.
— Только что пожаренный кофе, только что привезенный из Турции, — искушал Бурхан. — У меня имеется специальная жаровня, и, смею утверждать, нигде в Варшаве пани не попробует такого как у меня кофе.
Игнаций ударил по клавишам, и в салоне прозвучали звуки энергичной шопеновской мазурки. Генриетта нервно усмехнулась и, совершенно игнорируя турка, подошла к музыканту и положила ему руку на плечо.
— И что? Это твоя музыка?
Тот отрицательно покачал головой, но глаз не открыл. Все-таки, что-то вспоминать он начал, из-под плотно закрытой веки скатилась слеза. Мазурка плавна перешла в танцевальную миниатюру неизвестного Генриетте автора. Музыка бурлила радостью жизни и энтузиазмом, она поднимала настроение и провоцировала тихонько напевать ее и отбивать пальцами ритм. Игнаций быстро глянул на девушку и печально улыбнулся.
— Вот моя музыка, — сказал он. — Это я ее написал.
— Ты вспомнил, кто ты такой?
На сей раз мужчина утвердительно кивнул.
— А кто все это с тобой сотворил? Кто тебя пытал и убил?
В живую мелодию ворвалась фальшивая нота. Игнаций заколебался, музыка рассыпалась бессвязной какофонией. Но пальцы музыканта не переставали бегать по клавишам, лицо посерело и вытянулось. Он стиснул зубы и ударил сильнее, отчаянно, но упорно выхватывая убегающие ноты. И музыка вернулась, но на сей раз с другой мелодией. На сей раз это был тяжелый и ухающий басами полонез, бьющий по ушам мрачной, раз за разом повторяющейся барочной линией и неспешным, достойным ритмом. Генриетта чувствовала, как музыка пронзает ее от макушки до пят. Похоже, когда-то Игнаций был замечательным и известным исполнителем. Так кто же, черт подери, убил его, а теперь насылает убийц еще и на нее?
Она не обращала внимания на хозяина и его толстого слугу, не заметила она и появления еще одного великана, как две капли воды похожего на Ферди. Генриетта стояла за спиной Игнация, держа обе руки на его плечах, как будто бы это чем-то могло тому помочь. Она ждала, когда музыкант закончит свое выступление и хоть что-то скажет. Тем временем, сам Игнаций плыл на волнах мелодии в глубины собственной памяти, все глубже и глубже ныряя в прошлое.
Шли минуты. Музыкант, похоже, совершенно забыл, где он находится, и что с ним происходит. Он глянул на Генриетту отсутствующим взглядом, с блаженной улыбкой на лице, наверняка считая, будто бы имеет дело с графиней Марией. Юнкер-девица наморщила брови. Снова он это делает, вновь принимает меня за нее — подумала она. Ну совершенно так же, когда еще демоном он выплыл из бездны.
— Приди в себя! — гаркнула она и ущипнула Игнация за плечо. — Возвратись к реальности! Что ты вспомнил? Кто тебя убил?