Я, разумеется, сумел бы объяснить ей цель своих расспросов, но не хотелось посвящать эту женщину в подробности. В мои намерения не входило делиться Нобелевкой ни с кем. Знаменитая фраза великого лорда Клинкмора — «Я, видите ли, занимаюсь наукой не ради удовольствия» — набатом звучала в моих ушах.
И однажды утром мне показалось, что я близок к решению! О, это волнение великой минуты! Мне пришлось отправиться на поиски Майка, поскольку только его беспощадный аналитический ум мог бы указать слабые места моей идеи. И я нашел его! В номере одного из отелей, где Майк глубоко погрузился в работу с коллегой или, если выражаться языком науки, в работу над одной красоткой.
Я барабанил в дверь, пока он не открыл. Странно, но мне показалось, что он не шибко обрадовался. Майк сказал:
— Черт подери, Джек, нельзя же прерывать такие ответственные погружения в работу!
Преданность Майка науке поистине беспредельна.
— Подожди, выслушай, что я скажу. Мы пытались решить задачу в условиях двух измерений, так? А не следует ли нам подумать об одном измерении?
— О чем ты? Как это, одно измерение?
— А так. Берем фотографии и раскладываем их в линию!
— Эта линия будет длиной в сотню ярдов.
Он принялся наскоро набрасывать цифры прямо на животе коллеги, и мне пришлось наклониться как можно ниже, отслеживая, чтобы в вычисления не вкралось никакой случайной ошибки.
— Так и есть. Две сотни ярдов длиной. Как-то громоздко, тебе не кажется?
— Но нам же не придется ее складывать, — возразил я. — Потому что мы будем ее скручивать! Прикрепляешь один конец к одному пластмассовому стержню, а другой — к другому. И скручиваешь их вместе!
— Великий Патрик! — Пораженный масштабом моей идеи Майк позволил себе некоторое богохульство. — Ты вроде как прав!
Но в тот же самый день нас постиг удар. Приглашенный профессор, прибыв из Калифорнии, привез к нам в университет плохие новости. Ходят слухи, рассказал он, что Паул Деррик работает над проблемой неэлектронного микрофильма. Сам он, этот профессор, не совсем понимал, о чем идет речь, но мы поняли прекрасно. И сердца наши опять заныли.
— Наверняка он прослышал о наших опытах, — предположил я. — Мы должны утереть ему нос.
О, как мы старались! Мы сами делали фотографии, сами склеивали их и прицепляли к палочкам. Работа нечеловеческой сложности и тонкости, она, безусловно, требовала искусства опытного художника, но мы поклялись обойтись без посторонних и обошлись.
Система работала, но Майк продолжал испытывать сомнения.
— Что-то я не уверен в ее практичности. Если нужно найти конкретное место на пленке, то приходится крутить ее, крутить и крутить. В одну сторону или в другую. Огромная нагрузка на лучезапястный сустав.
Но других путей не было. Я склонялся к публикации результатов, но Майк оставался неумолим.
— Надо посмотреть, что выдумал Деррик, — уперся он.
— Но если у него такая штука, то он получит приоритет.
Майк покачал головой.
— Если такая, то черт с ним. На Нобелевскую она не тянет. Чего-то тут не хватает. Научное предвидение говорит мне об этом.
И он с такой искренностью положил ладонь на вышитую на кармане его рубашки куколку, что я просто не мог спорить. Майк, в конце концов, прирожденный ученый. А прирожденные ученые нутром чуют, за что дают Нобелевскую премию, а за что не дают. Что, собственно, и делает их учеными.
Деррик действительно объявил о своем открытии, но в нем оказалось такое серьезнейшее упущение, что оно сразу стало ясно даже среднестатистическому студенту.
Неэлектронный микрофильм Деррика представлял собой в точности нашу двухмерную простыню и даже не складывался. Просто висел себе сверху вниз на большой стенке, рядом с которой стояла стремянка. Один из студентов семинара Деррика взбирайся по этой стремянке и вслух читал то, что видел. С помощью микрофона, разумеется.
Конечно, каждый охал и ахал от того, что микрофильмы, оказывается, можно читать невооруженным глазом, но Майк, наблюдая за происходящим по телевидению, вдруг в восторге хлопнул себя по коленям.
— Идиот! — завопил он. — А если у человека акрофобия, что тогда?
Точно! Как только Майк завопил, мне сразу бросилось в глаза это огромное упущение. Системой Деррика не смогут воспользоваться люди с боязнью высоты!
Но я ухватил его за рукав и прошипел: