========== Пролог, в котором Геральт ловит письмо ==========
— Геральт, — шепчет сквозь сон чародейка. — Геральт! — громче, толкая локтем в бок.
Ответом ей служит невнятное бормотание, и Геральт рефлекторно поворачивается, чтобы обнять.
— Ты просил, — она еле бормочет, ведь ей спится не менее сладко, чем ведьмаку, — разбудить тебя, когда…
— Угу, мх-х, — он бессознательно утыкается ей в шею.
— …придёт новое письмо… от Цири…
Одного слова хватает, чтобы разбудить ведьмака, чтобы он вдруг услышал, сообразил, что к чему, и вскочил, чуть не бросая любимую женщину из рук.
Она недовольно мурчит в подушку, но затихает. Её миссия — почувствовать вспышку магии — в очередной раз выполнена, а значит можно с чистой совестью погрузиться обратно в сон.
Геральт же вылетает из-под одеяла и подскакивает к окну. В ту же секунду перед воротами Корво Бьянко загорается блёклый в тумане голубоватый свет.
Женский силуэт с мечом за спиной шагает в него, он журчит ещё мгновение и схлопывается, будто ткань проваливается между досками. Цири исчезает вместе с порталом, и Туссент снова погружается в тишину и темноту. Но уже не прежние — не те, что были три минуты назад — ведь Цири всегда приходит за мгновение до утра, до пробуждения.
— Холера, проспал.
Ещё не светает, зато в густом тумане, накрывшем поля, начинают шебуршиться насекомые. Ранняя птица встречает новый день трелью.
Геральт вздыхает. Опять он не успел. В этот раз хотя бы увидел Цири. Прогресс. Да, разморила старого ведьмака мирная жизнь в Корво Бьянко — вот уже третий месяц он не может поймать этот момент. Момент на границе ночи и утра, когда на дороге к винодельне открывается на считанные секунды бирюзовый портал.
Зачем ловить этот момент? Геральт и сам не знает. Но из случайной мысли это однажды превратилось в идею, а из идеи в миссию, которую обязательно надо исполнить. И с тех пор Геральт пытается поймать мгновение, когда Цири приносит ему письмо.
Геральт вдыхает свежего влажного воздуха. Нос ещё не забивают жара и густое цветение всего подряд — редкие минуты для Туссента. Минуты, когда дух прошлого дня улёгся, притаился в похолодевшей земле, а дух нового ещё не проснулся, чтобы навалиться на солнечный край новой волной ароматов, красок, шума и жизни. Поэтому ли Цири выбрала это время? Или чтобы не мешать никому, не пугать простой люд, мирно похрапывающий в этот час в постелях да на сене? Вряд ли Цири выбрала это время, чтобы старый ведьмак вскакивал из-под одеяла, будто ребёнок, лишь бы подглядеть за её силуэтом.
Геральт потягивается и выскальзывает из комнаты. Как можно тише, по-ведьмачьи бесшумно, но мягкое «возвращайся скорее» всё равно успевает погладить его по спине.
Выйдя из дома, Геральт ёжится. С удовольствием, ведь холодок летом — тоже редкость для этого края.
Широким шагом Геральт пересекает двор — останавливается за воротами, перед «почтовым ящиком», как называет его Цири. Остальные называют эту коробочку на ножках не иначе как «придумка Цири», и она устала напоминать всем, что ничего не придумывала, а только подсмотрела идею в одном из соседних миров.
Придумка Цири, изначально бывшая и правда просто ящиком, с лёгкой руки Варнавы-Базиля превратилась в маленькую копию господских покоев Корво Бьянко, поэтому Геральт открывает крошечную дверцу своего крошечного дома и достаёт из него адекватного размера свёрток.
Ведьмачьи привычки тут же подсказывают ему, что письмо это — из их мира, вероятно, с Юга. Его выдаёт грубый желтоватый пергамент, стянутый чёрной лентой, потому что письма Цири из других миров сильно отличаются. Не только бумагой и чернилами — она даже оформляет их по-другому: складывает, подражая манере жителей того места, где письмо пишется.
Геральт снова проходится мурашками под утренним ветерком и направляется обратно в дом. Всё-таки, чародеек лучше слушаться. Он ныряет под тонкое одеяло, прячется от свежести утра в мягких волосах. А в руках так и сжимает свёрток. Целое приключение, выведенное наверняка впопыхах, чуть наклонённым почерком с заезжающими друг на друга буквами, плавающими строками и нажимом. Это новая история от Цири, о её жизни в далёких землях.
Геральт стягивает бархатную, чёрную с золотыми стежками ленту со свитка.
О чём Цири расскажет на этот раз?
========== Часть 1, в которой Цири пытается бездельничать ==========
Привет, пап! Привет, Корво Бьянко! Пишу вам, пока еду в трясущейся телеге, а напротив меня (не поверите!) краснолюд стоит вверх тормашками, ещё и на одной руке! Это Камур, и он вчера поспорил, что продержится так целый час. Я еле пишу, заезжая за края и плеская чернила, а он уже десять минут стоит на руке и в ус не дует! Риифа нарочно ловит каждую кочку, но её злобный план всё никак не заработает. Они поспорили на грушу. Такая крохотная ставка для такого вызова, да? Но, во-первых, на деньги у них спорить не принято, а во-вторых, дело не в призе. В цирке никогда дело не в призе. Кажется, это истина для каждого мира, где есть цирк. Дело в самом вызове, в очередном шаге за свой предел… Так, стоп. Я пишу не об этом! Я пишу рассказать, как я вообще оказалась в караване артистов, идущем на Город Золотых Башен!..
Цири проснулась в полдень. Не самое мудрое решение для южных широт, но… Это не было решением. Вчерашний переход из мира консервных банок и чёрно-белых ангелов сильно вымотал её.
Этот мир увлёк Цири настолько, что она провела в нём целый месяц, и это был как потрясающий, так и утомительный опыт. Железные ангелы тоже умели телепортироваться, хоть и не так лихо, зато носились по округе быстрее самой Цири, и она впервые в жизни с восторгом от кого-то отставала.
Но, пожалуй, месяца с них пока хватит, тем более что одна из ржавых банок так страшно порезала ведьмачке руки, что не оставила ей выбора, кроме как выпрыгнуть из карусели приключений хотя бы на время, отдышаться и залататься.
Цири шагнула в пространстве и времени немного бесцельно — её единственным желанием было оказаться недалеко от кровати. А когда к выбору точки выхода Цири прилагала меньше всего усилий, она оказывалась в родном мире. Светить перед семьёй и друзьями свежими ранами не хотелось, и это, вероятно, тоже повлияло на место назначения: Цири обнаружила себя глубоко на Юге. В Нильфгаарде, где её единственным «другом» был Воорхис. Но она знала, что встретиться им пока не суждено. Знала чувством, относящимся к ощущению пространства, которое Цири начинала замечать за собой последнее время. Конечно, ей было, куда расти в своих силах, и она росла несмотря на то, что внешние миры заботили её куда больше саморазвития. О своей новой интуиции, о чуйке фигурок на доске, Цири не успела толком поразмыслить, но подозревала, что это походит на память профессиональных шахматистов, которые играют и выигрывают партии с завязанными глазами. Цири видела таких в одном из миров.
Сейчас она могла выдохнуть спокойно: никаких старых знакомых в городке Баккано не предвиделось… И это было отличным поводом завести новых. И отдохнуть, ах да, конечно отдохнуть. Цири прыгнула сюда в первую очередь за этим, но забыть о такой мелочи было несложно даже с истерзанными руками.
Цири закряхтела где-то в пышном одеяле. Не столько от боли под бинтами, сколько от жары. С некоторых пор жару она не любила, но бежать от неё было бы совсем бессовестно — оставалось только бороться. И Цири начала очередное сражение со скидывания с себя орудия пыток (иначе тяжёлое перьевое одеяло в сорокаградусную жару не назвать, но именно такие водились в местных краях холодными ночами).