Двойник-оборотень, пользуясь сходством с героем, постепенно вытесняет героя из его жизни, завладевая его именем, имуществом, положением в обществе, умениями, талантами, заслугами. В этой ситуации герой вынужден бороться за то, чтобы вернуть свою жизнь, открыть окружающим глаза на истинное положение вещей (например, Бальтазар из повести Гофмана «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»). Материализованный двойник Франкенштейна в одноименном романе М.Шелли - созданный его руками монстр - сживает хозяина со света; голем в новелле Арнима "Изабелла Египетская", созданный самой героиней, вытесняет Изабеллу; граф Викториан морально побеждает Медарда в романе Гофмана "Эликсир сатаны", а песочный человек в одноименной новелле приводит к гибели Натаниэля.
Характерно, что оборотень-двойник героев романтических произведений по сравнению с хозяином обладает: 1. более низким телесным воплощением (нос, портрет, тень, голем, кукла); 2. более мощным энергетическим балансом, 3. повышенной способностью к трансформациям тела (примером подобной подвижности, способности к телесно-физическим трансформациям могут служить: песочный человек и куклы Гофмана, двойники и портреты Эдгара По, тень Петера Шлемеля у Шамиссо, панночка в "Вие" Гоголя и др.). Мотив повышенной подражательной энергетики двойника будет подхвачен неоромантиками (мистер Хайд Стивенсона, портрет Дориана Грея у Уайльда) и реалистами (двойники Достоевского). Романтические двойники легко переходят границу жизни-смерти, обитая в некой запредельной области. Обладая подобной трансформирующей силой, потусторонней энергией, двойник составляет тем самым высшее демоническое (божественное) начало в человеке, его запредельную эманацию (проекцию на мир иной).
Итак, именно с романтизма двойник становится воплощением внутренних сил, выражением внутреннего раскола героя (трактовка в дальнейшем различалась в зависимости от социально-культурного контекста). Особенно востребована тема двойничества на сломе эпох, когда глобальные внешние потрясения заставляют человека заново осмыслять бытие, искать новые ориентиры в изменившейся реальности, обращаясь при этом в мифологическое прошлое или непознанные области духа. Отсюда вытекают мистический характер повествования и связь персонажей с потусторонним миром; темы инициации и духовного перерождения, трагическое одиночество главного героя.
Но о двойниках в литературе 19-20 веков мы поговорим в следующий раз.
Забытая классика: "ТЫ И Я" Абрам Терц, рассказ
И остался Иаков один. И боролся
некто с ним, до появления зари...
Бытие, XXXII, 24
1
С самого начала эта история имела странный оттенок. Под предлогом серебряной свадьбы Граубе, Генрих Иванович, пригласил к себе на квартиру четырех сослуживцев и тебя в том числе, причем тебя в тот вечер он звал так настоятельно, как будто твое присутствие было главной заботой сборища.
- Если вы не придете, я смертельно обижусь! - сказал он с ударением и навел на тебя глаза, подобные выпуклым линзам.
Там гипнотически вздрагивали ледянистые икринки зрачков.
Понимая, что нельзя преждевременно выказывать свои подозрения, иначе он догадается и примет меры, тобою не учтенные и наверняка еще более хитростные, ты вежливо согласился. Ты даже поздравил Граубе с фиктивным его юбилеем. Для каких целей он тебя зазывал, было неизвестно, но сердце твое сжалось от дурного предчувствия.
Действительно: едва ты вошел - гости повскакали со стульев, на которых они притаились в ожидании твоего появления. Два твоих сослуживца - Лобзиков и Полянский - обрадованно перемигнулись.
- Вот и он!
- Пора начинать!!
Тем самым они обнаружили свои коварные умыслы, и хозяин, Генрих Иванович, чтобы запутать следы, был вынужден дать сигнал всем садиться за стол. Но ты и вида не показал, что придаешь значение угрожающей фразе - «Пора начинать!!» Как будто в ней, в этой фразе, оброненной подручными Граубе, не заключалось ничего подозрительного, а всего лишь невинный свадебный план: выпивать и закусывать.
- Поднимем наши рюмки! - воскликнул ты очень громко и по возможности весело.- Пусть за серебряной свадьбой воспоследует золотая! Ура!!
Все подняли рюмки и чокнулись, а ты, учтя обстановку, выплеснул водку под стол - в тот благоприятный момент, когда они, закатив глаза, тянули жидкость в честь Генриха Ивановича Граубе и его мнимой супруги.
Да! в этой компании жена и хозяйка дома была ни тем и ни другим, а подставной фигурой. Скорее всего это был переодетый мужчина. Его тщательно вымыли, напудрили, припомадили и теперь выпускали за даму с двадцатипятилетним стажем. Именно этим фактом объяснялась брезгливая мина, с какою Генрих Иванович в знак семейного счастья поцеловал публично ее, то бишь - его - в протянутые мускулистые губы. На какие жертвы не шли эти люди, чтобы завлечь тебя в сети и погубить!