Прохожу по цветочной поляне, где мы любили гулять вместе. Цветы, похожие на подсолнухи, но размером с машину. Пробираюсь по ним, перепрыгивая с одного на другой, поскальзываюсь, падаю и еле удерживаюсь на огромном цветке. Но отступать не собираюсь.
- Лин! Где ты?
В ответ - молчание, и лишь листья гигантских подсолнухов что-то шепчут на своем языке. Но я не собираюсь сдаваться. Поднимаюсь, прохожу через поляну, выхожу к несущей свои воды по воздуху речке. Та больше похожа на кисель. Ни малейшего движения - вода словно застыла. Умерла.
Вспоминаю про еще одно место. Наше тайное место. Как мы его называли в детстве, «пещера дружбы». Со всех ног бегу туда, протискиваясь между белыми конусами-наростами. Когда-то они казались мне огромными, а сейчас эти торчащие из планеты зубы совсем маленькие. Через одни я перелезаю, а другие обхожу.
Вот она, наша пещера. Даже издали видно, как мерцает свет - будто радуга ожила и начала играть со своими цветами. Небесные скалы становятся все ниже, мне приходится пригибать голову, чтобы не зацепиться за одну из них. Под ногами хрустят камешки - гладенькие и блестящие, совсем как тот, который висит у меня на шее.
Проход становится все уже, мне приходится встать на колени, чтобы проползти под хребтом огромной скалы. Блеск камешков слепит глаза. Красный, синий, фиолетовый. Исполин над головой сияет. Сердце бьется все чаще. Только бы она была здесь! Боже, лишь бы я её нашла!
Я вижу Лин, и мне становится немного спокойнее. Она сидит прямо посреди пещеры и переливается всевозможными цветами и оттенками.
- Это красивое место, - шепчет она, будто видя меня затылком. - Правда?
- Правда, Лин, - отвечаю я и прижимаю к себе подругу.
Разноцветные огоньки трепещут вокруг, уходят куда-то ввысь, спускаются обратно и снова заводят свой лихой танец. Пахнет какими-то пряностями. Свежий воздух, проникая в пещеру, холодит лицо. Все вокруг кажется живым. Будто мы находимся внутри огромной новогодней ёлки.
- Если бы это место могло ответить, сказать... - шепчет Лин.
Чувствую, как она грустит. Как слезы стекают по её щекам, падают на груду камешков, отчего та светится еще сильнее.
- Что случилось? - спрашиваю я.
- Мой отец... Он исчез, - отвечает подруга, и её голос отражается от стен миллионом эхо.
- Как исчез?
- Просто пропал. Но я знала, что он пропадет. Что-то будто говорило мне. В моей голове. И мама тоже скоро исчезнет. Я знаю! - кричит она, и пещера отвечает громом.
- Не переживай, Лин. Похоже, это одиночество...
- Не одиночество! - вскрикивает она. - Я не схожу с ума! Это место действительно говорит со мной! И мой папа...
Она сворачивается калачиком и прижимается ко мне. Вздрагивает и всхлипывает. Я не знаю, что ей ответить, как бы ни хотелось. Черт возьми, мне вообще ничего не известно об этом месте! Как я переношусь сюда, как понимаю Лин, хоть мы говорим на разных языках, почему она так надолго здесь задержалась? Может, Лин и не человек вовсе, а лишь воплощение здешней формы жизни? Но я все равно люблю её. Откуда и кем бы она ни была, моя подруга.
- Я прилечу к тебе, обещаю, - пытаюсь успокоить её. - Мне дали диплом. Теперь направят на корабль. Даже папка прилетел на мой выпускной. Я обязательно прилечу сюда.
- А если к тому времени меня уже не будет? - всхлипывает Лин, прижавшись к моей груди. - Если исчезну, как мой папа?
- Я верю, что ты меня дождешься. Просто жди, Лин. Верь.
- Обещай мне...
- Обещаю!
Пещера вспыхивает, блестит и снова гаснет, будто принимая мое обещание. Где-то в вышине слышится музыка - тихая и ласковая. Я узнаю мелодию. Та самая песенка, которую мы пели здесь в детстве. Мы обнимаемся, становимся единым целым.
- Я прилечу за тобой. Обещаю.
***
- Вон там проход! - радостно восклицает Перов, вглядываясь в голограмму монитора.
- Хорошо, - хрипит Владимир Денисович. - Запускайте посадочные двигатели. Всем приготовится к посадке.
Я смотрю на зависшее посреди рубки трехмерное изображение планеты и понимаю, что это она. Чувствую какое-то внутреннее тепло, распространяющееся по всему телу. Сердце назойливо щемит.
Она не похожа на планеты, где есть жизнь. Повсюду кратеры, хищные горные хребты, плоскогорья, долины. Но это - обманка. Защитный панцирь, созданный миллионами лет эволюции здешних микроорганизмов. Облака, превратившиеся во вторую кожу планеты. Она накапливает тепло и свет от далекой звезды, сохраняет атмосферу и энергию.
Планету "Ватсон" долго считали безжизненной каменюкой, пока один из исследователей не нашел вход под поверхность. А сейчас там горнодобывающая шахта, несколько групп ученых...