Смотрю на переливающуюся стекляшку. Теперь там мы обе. Я и она. Еще детьми. Держимся за руки, бегаем среди белых конусов, поем песни, играем.
- Я буду тебя навещать, подружка моя, - глажу её по кудрявым волосам. - Я всегда буду рядом.
"Замена" Сергей Капрарь, рассказ
Как-то раз у Нади появился воображаемый друг. Я не видел в этом чего-либо странного или пугающего. Дети есть дети, их воображение намного сильнее, чем у взрослых.
Ириша, моя жена, поправляла на себе осеннее пальто, а наша дочурка стояла в прихожей перед большим, в человеческий рост, зеркалом и приветственно махала рукой кому-то невидимому.
- Эй, кто там на связи? - Я подошел к Наде, взял ее на руки и поцеловал в мягкую макушку.
- Мой друг! Мы пойдем с ним вместе в садик!
- Хорошо, только смотрите, не ссорьтесь, - я подмигнул Надиному отражению и опустил ее на пол.
Ириша завела свой обычный монолог о важных мелочах по дому, суетливо чмокнула меня в щеку и убежала провожать дочку в детский сад. Я постоял перед зеркалом и мысленно порадовался, что на работу мне нужно будет только через час.
Вечерами я сидел за компьютером и продолжал заниматься своими делами по работе, Ириша читала книжки на планшете, и в квартире царила тишина, нарушаемая только шумом с улицы. Но теперь я отчетливо слышал, как дочка в своей комнате без умолку болтает с кем-то вторым, когда я шел на кухню или в ванную. Я спрашивал у Нади, всё ли в порядке.
- Ага, - отвечала она и плотно закрывала дверь.
Вообще-то, я не из тех паникующих родителей, которые трясутся над своими детьми по любому незначительному поводу. В детстве я тоже представлял себе всякие сценки, вооружался палкой и бегал по квартире, воюя с невидимыми чудовищами. Но что-то в поведении Нади неуловимо изменилось, и сам того не понимая, я стал за нее тревожиться.
Это было довольно глупое чувство - глупое потому, что я не находил ему рационального объяснения.
Ириша, понятное дело, даже не желала поддерживать разговор на эту тему.
- Что ты выдумываешь, оставь ребенка в покое!
Но я упорно отказывался успокаиваться, хоть и старался не досаждать Наде глупыми расспросами.
Однажды, когда я вернулся домой после работы, дверь в детскую была открыта настежь, и я, еще не поравнявшись с ней, услышал:
- Мы будем с тобой дружить всегда, правда?
Я всё гадал, каким же мог быть Надин воображаемый друг - какой-нибудь славный единорог с длинной и пышной гривой или большой и пушистый медвежонок. Но эти мысли тут же улетучились, когда краем глаз я заметил дочь, сидящую на полу у себя в комнате, и огромную черную тень, накрывшую ее. Я споткнулся, уставившись в дверной проем, не веря своим глазам. Безотчетная, необъяснимая вспышка страха сбила меня с толку, и я часто-часто задышал.
- Милая, у тебя всё хорошо?
Надя удивленно обернулась ко мне, будто только заметила мой приход, и сказала:
- Да.
- Хорошо, - пробормотал я и слабо, неуверенно улыбнулся. - Пойду мыть руки.
На ватных ногах я прошел в ванную, открыл кран и сполоснул лицо холодной водой. Я посмотрел на себя в зеркало. Грудь ныла, сердце быстро стучало. «Что со мной творится?» - спрашивал я себя.
Разговоры про друга ничего не прояснили. Надя отвечала уклончиво, насколько уклончиво может отвечать четырехлетний ребенок. Чаще всего мои вопросы вводили девочку в ступор - она не знала, что мне ответить. Казалось, я попросту не знаю, о чем спрашиваю, не понимаю ни логики, ни сути того, что хотел узнать. И всё это только усиливало мою тревогу. Я всерьез задумался о том, чтобы отвести девочку к психологу.
- Даже не думай! - говорила мне Ириша. - С ней всё хорошо, это ты у себя на работе днями и ночами напролет, семьи почти не видишь, крыша от компьютеров совсем уже едет. Когда мы в последний раз куда-то выбирались?
Мы с Иришей были вместе уже семь лет. Первое время, когда меня спрашивали друзья, любовь ли это, я мечтательно улыбался, думая о ее глазах, фигуре, мягких волосах и немного хриплом голосе. Потом опускался с небес на землю и, не переставая улыбаться, отвечал: «Я люблю ее». Теперь же аналогичный вопрос вызывал у меня лишь раздражение, будто меня хотели уличить в некоей лжи, и я всегда отмахивался простым: «Ну конечно». Мы с Иришей были из тех нормальных семилетних пар, в которых любовь - это само собой разумеющееся, даже если ее на самом деле нет.
На работе я действительно задерживался подолгу. Множество заказов от клиентов, из которых каждый первый - крайне важен для компании. Отложить заказ, повременить, расслабиться, уделить время семье - я всего этого хотел в самом начале, когда работа только приняла такие быстрые обороты. А потом она вытеснила Иришу и Надю, и когда жена вновь обрушивалась на меня с упреками, я спасался в бесконечных проектах.