— Обязательно человек должен все время либо побеждать, либо проигрывать, — сетует он, — Просто беда!
Но папа с ним не согласен.
— И вовсе это не обязательно, — говорит он. — Стал чем пионом мира — и все!
— Так ведь сперва надо им стать.
— А ты уже чемпион!
— Я?
— Ну да, разве нет?
— Когда же это случилось? — уныло бормочет Самюэль Элиас, вися на шее у своего папы.
Он в самом деле пытается припомнить, когда и в каком виде спорта мог стать чемпионом, но в памяти ничего такого нет.
— Наверно, это было очень-очень давно, — произносит он наконец.
— Вот именно, — соглашается папа. — Это было совсем давно — когда ты родился первым у нас с мамой!
Ну, если так давно, не удивительно, что он этого не помнит!
Самюэль Элиас пристраивается в кресло рядом с папой, который тоже в свое время стал чемпионом. А сколько еще таких чемпионов, да только они позабыли об этом и теперь знай себе состязаются, кто поднимет самую тяжелую штангу, кто быстрее всех пробежит шестьдесят метров с барьерами и так далее! И кто быстрее проедет на велосипеде!
— И вовсе мне не нравится ночевать у Пильбумов! — вырывается у него, когда приходит время отправляться на ночь к Магнусу.
Его слова заметно огорчают маму, но ее огорчение — ничто перед папиным! У него такой расстроенный вид, что Самюэль Элиас спешит взять обратно свои слова.
— Ой, что это я! Я хотел сказать наоборот! А теперь вам пора собираться в театр! Становитесь у окна и помашите мне! — заговаривает он им зубы и бежит к двери.
Когда он во дворе оборачивается, чтобы помахать маме и папе, у них по-прежнему невеселые лица. Приходится долго махать, прежде чем мама и папа вспоминают, как надо улыбаться, когда прощаешься. И когда здороваешься.
А затем происходит нечто невероятное: Самюэль Элиас во дворе наступает на бумажку, а это оказываются деньги, целых пять крон! До чего же он все-таки везучий! О таком везении невозможно не рассказать Магнусу после того, как они легли и Магнус повключал и повыключал свою лампу и в комнате воцарилось безмолвие. Тут-то Самюэль Элиас, улыбаясь в темноте, и рассказывает про свою находку. Некоторое время Магнус лежит молча, не говорит ни слова. Странно! Обычно Магнус так интересуется деньгами, даже иногда предлагает копить их. А тут словно воды в рот набрал, можно даже подумать, что уснул. Но нет, он вовсе не уснул, потому что вдруг произносит:
— Надо же. И продолжает: — А вот я никогда не нахожу пять крон. Я только теряю их! Вот и сегодня потерял пятерку!
— Правда? — говорит Самюэль Элиас, зевая. — Но ведь ты ее потерял не во дворе?
Во дворе, — звучит в темноте спокойный голос Магнуса.
Самюэль Элиас на раскладушке. Он пытается рассмотреть сквозь мрак лицо Магнуса.
— Думаешь, это та самая, которую я нашел? — тревожно осведомляется он.
— Возможно, — отвечает Магнус. — Точно сказать не могу, но я узнал бы ее, если бы увидел.
— А как ты ее узнаешь?
— По году выпуска, известно! — говорит Магнус и включает свой ночник.
Самюэль Элиас нерешительно достает пятерку.
Магнус встает с кровати и внимательно изучает бумажку. Даже пробует ее на зуб.
— Тысяча девятьсот пятьдесят второй год, — произносит он. — И король на другой стороне! Точно, моя! Вот хорошо, что ты ее нашел!
Он лезет под кровать, достает пустую банку из-под чая, и пятерка исчезает в банке. После чего Магнус прячет банку под матрас.
— Гуляй обманутый! — говорит он, снова выключая ночник.
— Почему ты так говоришь? — спрашивает Самюэль Элиас.
Магнус объясняет, что это его девиз. Что-то новое, раньше у него ничего подобного не водилось! Интересно, что это такое?
— А что такое «девиз»? — спрашивает Самюэль Элиас немного погодя.
— Это трудно объяснить, — отвечает Магнус.
Но так как Самюэль Элиас настаивает, Магнус говорит, что девиз — это такие слова, которые человек предпочел всем другим словам своего родного языка и старается употреблять возможно чаще! Магнус громко смеется, очень довольный своим девизом, а насмеявшись, снисходительно добавляет:
— А ты вот, Самоха, никогда никого обмануть не сможешь!
— Еще как могу! — защищается Самюэль Элиас. — Но ты представь себе, что я обману тебя! Тебе будет весело?
— Меня? — Магнус задумывается, перестав смеяться. — Меня ты в жизни не обманешь! Ничего у тебя не получится, Самоха, хотя бы ты тренировался день и ночь!
— Тренировался? А как надо тренироваться, чтобы обманывать? — хмуро спрашивает Самюэль Элиас.