— Но ведь что-то случилось?
— Говорю тебе, ничего. Если не считать, что мир исполнен зла, люди клевещут на тебя и друзья предают.
Папа вздыхает. Бедный, бедный папа! Как же его жалко! Самюэль Элиас не знает, что это такое — «клеветать», но предавать!.. Самюэль Элиас никогда никого не предаст! Во всяком случае, Магнуса! Разве можно предать человека только за то, что он немного вспыльчивый? Самюэль Элиас на это не способен! Но кто же предал его папу? Кто на такое способен? Самюэль Элиас беспокойно ходит вокруг дивана и гладит папин лоб, так что на морщинках отпечатываются грязные пальцы, потому что он не успел вымыть руки после потасовки, но это не страшно. Ну вот, папа уже повеселел. Однако тут же он опять хмурится.
— Машина поломалась, — говорит он. — Придется сегодня ехать до театра на автобусе. Пора собираться, на автобусе долго ехать.
Он встает и идет на кухню за пивом. Самюэль Элиас идет следом за ним. Кухонный стол красиво накрыт. Тарелка, стакан, нож с вилкой. И любимое блюдо любимого сына — жареная скумбрия. Самюэль Элиас садится и уписывает скумбрию.
— Я тут приготовил тебе еду заранее, — говорит папа. — Мама пообедает в городе, а я есть не хочу. А еще я купил тебе пирожные «картошка»!
И папа достает коробку из буфета.
Самюэль Элиас мрачнеет. Спросите его, чего он не любит больше всего на свете, он найдет, что ответить. Не любит войну и не любит оставаться дома один вечером. Хотя нет, в этом он, пожалуй, не признается. Зато скажет, что не любит, когда к нему пристает Маттиас из четвертого класса. Еще хуже, когда ты наводишь порядок в парте, а тебя в это время кто-нибудь крышкой по голове! Особенно если этот кто-нибудь — Магнус! И под конец он назвал бы «картошку». «Картошку» он тоже не любит больше всего на свете, но папа этого не знает и покупает кучу круглых пирожных, чтобы порадовать Самюэля Элиаса. И Самюэль Элиас через силу втискивает в себя третью «картошку».
— Вкусно? — спрашивает папа.
Самюэль Элиас молча кивает. Если вслух не сказал ничего — стало быть, не соврал? Ведь кивок за ложь не считается?
— Слышишь, — говорит папа, — ты можешь сегодня вечером побыть один дома? Не боишься?
— Почему это я должен бояться?
— Ты ведь не хотел, чтобы мы уходили вчера.
— Не помню.
Самюэль Элиас продолжает храбро жевать «картошку». Папа смотрит на него, и по его рассеянному взгляду сразу видно, что этого человека совсем одолели заботы. Потом он выпивает пиво и встает.
— Ну, пока! — говорит он. — Больше сегодня не ходи гулять!
И папа уходит. Потом возвращается, потому что забыл какие-то бумаги. Снова уходит и опять возвращается, потому что забыл трубку. В третий раз он возвращается, чтобы переобуться, — вышел в шлепанцах! Надевает ботинки и уходит окончательно.
Самюэль Элиас смотрит телевизор. Смотрит широко раскрытыми глазами, и все, что показывают на экране, вливается через распахнутые глаза прямо в его голову. Все эти войны, и прогноз погоды, и дикторша, и мультфильм про белых медведей. Уже поздно, а он все сидит и смотрит одну программу за другой. И уши поглощают поток всевозможных звуков. В том числе шаги на лестнице и три звонка в дверь. Он сидит как окаменелый, боится даже пройти в свою комнату и лечь в постель. Уже девять часов, уже пять минут десятого, десять минут десятого, четверть десятого, двадцать минут десятого, давно нора бы погасить свет и спать. Он боится темноты и теней, страшится собственного дыхания. Еще сильнее он страшится чудовищ, но больше всех боится того, кто звонит в их дверь!
Под конец он тут и засыпает, потому что мама и папа, придя домой из театра, застают его на стуле перед телевизором. Когда они укладывают его в постель, он на минуту просыпается.
— Ты уснул перед телевизором?
Но Самюэль Элиас не отвечает, только отворачивается и снова засыпает, и они озабоченно смотрят друг на друга, не зная, что говорить.
Другой день
— Главное, — говорит Магнус, — главное, чтобы секретная тетрадь была научная.
Он помешался на науке. Это потому, что его мама работает в какой-то лаборатории.
— Ага, — соглашается Самюэль Элиас. — Конечно, главное, чтобы было по науке. А не то может ум за разум зайти!
Они сидят во дворе на стойке для выбивания ковров и зябнут. Магнус держит в руках свою тетрадь и карандаш, а рядом с ним лежит журнальчик «ЖУТКИЕ УЖАСЫ».
День выдался холодный и довольно скучный, хорошо бы придумать что-нибудь увлекательное.
— И знаю! — вдруг говорит Самюэль Элиас. — Давай поедем в театр, навестим моих маму и папу!