«Эй, погоди! — всполошился некто в Билловой голове. — Они столько над тобой издевались, а ты решил их простить? Ты что, струсил?»
«Нет».
Билли убрал палец с спускового крючка и опустил «глок».
— Слушайте, вы.
Враги мгновенно прекратили скулёж.
— Если хоть один из вашей компании ещё раз полезет ко мне, — Билл оскалился. — Или я решу, что он ко мне лезет, я снова возьму пистолет и перестреляю вас, как цыплят. Не надейтесь на чью-то защиту — ни одна живая душа не поверит, будто Вонючка Эванс заставил обмочиться трёх самых крутых парней школы. Поэтому просто оставьте меня в покое, поняли?
Дилан с Роучем закивали с таким энтузиазмом, словно трясли хаером на рок-концерте, Нолан продолжал стоять неподвижно. «Парализовало его, что ли, от страха?» — удивился Билли и продолжил:
— А теперь быстро убрали своё ссаньё с моего шкафчика. И пока убираете, придумайте, как будете отмазывать меня перед миз Грааф. Ну, чего тормозите? Работайте, уроды.
Роуч и Дилан едва не посбивали друг друга, бросившись выполнять приказ, а немного пришедший в себя Бен Нолан кулем осел на холодный пол.
Тень под лавкой окончательно потеряла свою неестественную черноту.
Карстон-сити лежал на широкой равнине у подножия Аппалачей, почти пополам рассечённый рекой, чьи стальные воды зажимали бетон и камень бесконечных набережных. Если смотреть с высоты далеко выдававшегося вперёд утёса Семи Ветров, был хорошо заметен контраст между многоэтажной — промышленной, и одноэтажной — спальной, частями. Словно два разных города, неровно сшитых между собой многочисленными мостами и мосточками. Утёс Семи Ветров вообще был идеальной смотровой площадкой, и так считали не только люди.
Именно отсюда Дин, адский Судья, любил выбирать будущую жертву. Он мог долгими часами стоять на самом краю скалы, разглядывая пятнавшие город разноцветные облачка грехов. Обычно чисто символически огороженная площадка пустовала, но если в неурочный час туда всё же забредали праздные туристы, сильный приступ акрофобии гарантированно прогонял их прочь.
Однако сегодня место было занято отнюдь не надоедливыми смертными.
Её свет был тёплым и ласковым, как весеннее солнышко, крылья — белее облаков, длинные распущенные волосы — чистое золото. Она сидела на тонкой перекладине ограждения, будто не было ничего удобнее, и беззаботно болтала над пропастью ногами в туфельках без каблуков, не замечая появившуюся компанию. «Ангелы — такие ангелы, — поморщился Дин. — Ещё и одета в белое платье — никакой оригинальности». Потом прислушался к ощущению следа и нахмурился: «Так это?..»
— Так это ты помешала мне заполучить душонку того смертного?
Услышав за спиной гневный голос, ангел вздрогнула от неожиданности и резво вскочила, позабыв, что под ней — только десятки метров воздуха. Судорожно взмахнула крыльями, перелетела через ограду и, неловко опустившись на землю, подняла на насмешливо наблюдающего за её кульбитами пришельца травяной взгляд.
— Ох, ты меня напугал. Не подкрадывайся так больше, ладно?
Прогоняя на секунду возникшее ощущение знакомого, Дин скрипнул зубами: эта простушка вообще слышала, о чём её спрашивали?
— Отвечай на вопрос.
— Я всего лишь напомнила ему, что те ребята — тоже люди, — мягко ответила ангел. — Выбор оставался за ним.
— Ну да, конечно, — фыркнул Дин. И резко спросил: — Твоё имя?
— Эйприл. А твоё?
Апрель — типичная райская пошлость. К тому же без чина, значит, из низшей — лунной — сферы. Как вообще можно было проиграть такой?
— Дин, Судья. Четвёртый чин, что под рукой мессира Асмодея.
Губы ангела округлились в беззвучном «О», а потом она бестрепетно протянула узкую ладонь:
— Приятно познакомиться.
Это было настолько нелепо, что в первый момент Дин не придумал, как реагировать. Не могла же девчонка действительно считать их знакомство приятным? А если могла, то она ещё глупее, чем кажется. И руку подала, беспечная дура.
— Ты вправду меня не боишься?
Ангел непонимающе захлопала светлыми ресницами.
— Рай и Ад не воюют уже тысячи лет, почему я должна бояться?
«Потому что если я захочу плюнуть на перемирие, то убью тебя одним ударом — пикнуть не успеешь».
Конечно, Дин не стал так говорить: предупреждать любого потенциального неприятеля о своих возможностях — не самое разумное поведение. Вместо этого пригрозил:
— Не смей больше путаться у меня под ногами, — и исчез во вспышке адского пламени. Он и так потратил на пустоголовую девчонку больше времени, чем та заслуживала.