— Чистую одежду, немедленно, — приказал он. — И заживляющую мазь от маркиза Лерайе.
Дух почтительно поклонился и исчез, чтобы спустя несколько минут вновь возникнуть со всем заказанным.
— Хорошо, ступай, — отмахнулся от него Дин и принялся стягивать безнадёжно испорченный сюртук.
Глава 5
Густая жёлтая мазь отвратительно пахла, однако мгновенно купировала боль и снимала красноту. Использовав её всю и переодевшись в чистое, Дин сразу почувствовал себя гораздо лучше. Даже стал чуть меньше злиться на глупого ангела. Сотворив знак уничтожения, дематериализовал грязные вещи и пустую банку из-под мази, придирчиво принюхался — ну, уже не выгребная яма, а так, лёгкое амбре. Наверняка выветрится, пока он ждёт девчонку.
Разумеется, в последнем не было ни малейшей необходимости — Дину просто хотелось полюбоваться, как та будет краснеть и оправдываться за свой вопиющий идиотизм.
И ещё, самую малость, убедиться, что с ней точно всё в порядке.
Ждать пришлось долго. Солнце давно зашло, и температура, как это обычно бывает в пустыне осенью, сразу же упала на добрый десяток градусов. Круглолицая Луна равнодушно смотрела с небес, и от неё по реке бежала длинная серебряная дорожка. Которая вдруг стала наливаться собственным светом, будто из-под воды всходило второе светило, но теплее и ярче. «Наконец-то», — подумал Дин, поднимаясь с толстого корня старой смоковницы. Ещё немного — и речные воды услужливо расступились, выпуская из своего чрева лучезарного ангела. Которая на мгновение замерла в воздухе, подобная сошедшей на землю звезде, потом взмахнула крыльями и грациозно перелетела на берег.
— Не так ярко, — поморщился Дин. Сияние божественной Славы неприятно резало глаза.
— Это ты? — поразилась ангел и торопливо приглушила свет. — Прости, я тебя сразу не заметила.
Тут она огляделся по сторонам и изумилась ещё больше:
— А мы где?
Дин не ответил — сама может разобраться, — придирчиво рассматривая исцелённую девчонку.
Адский пёс порядочно изодрал её платье, однако видимая сквозь прорехи молочная кожа была чистой — ни рубцов, ни шрамов. Пятен на одежде тоже не было — река сделала для посланницы Бога всё, что могла.
— Иордан, — наконец выдохнула озирающаяся ангел. — Но как же так, а где же собака… — Она вздрогнула и посмотрела Дину прямо в лицо. — Это ты, да? Ты прогнал того пса и принёс меня сюда, чтобы река залечила раны?
Дин пожал плечами, не видя смысла подтверждать очевидное. Хотел только поправить, что не прогнал, а убил, но не успел.
— Спасибо! — переполненная благодарностью девчонка порывисто шагнула к нему, обняла и, смутившись, почти сразу разжал руки. Отступила — а Дин так и остался стоять каменным истуканом, захваченный некстати разбуженным воспоминанием.
— Дин, это мне? Какая красота! Спасибо-спасибо-спасибо!
— Хина, осторожнее, ты меня свалишь!
Весёлый смех.
Обвивающие шею тонкие руки.
Давнее, неповторимое счастье юного, только-только произнесённого мира.
Павшее под мечом мессира Велиала.
Дин почувствовал, как у него немеют скулы. Проклятая память. Отчего она не сгорела в огне Геены вместе с белыми перьями?
— Эй, что с тобой?
Встревоженный голос ангела перекрыл рокот прошлого, и Дин вышел из ступора.
— Ничего, — сердито буркнул он и, непонятно на кого злясь, прикрикнул: — Прикройся!
Ангел, только сейчас обратившая внимание на порванное платье, ойкнула и поспешно перекинула на грудь густые пряди. А Дин продолжал:
— Зачем тебе вообще понадобилось вмешиваться в охоту? Ты хоть знаешь, за что этого грешника назначили добычей? Он вор и убийца — ради жалких ста долларов застрелил старуху-ростовщицу и её беременную дочь.
— Я знаю, — девчонка изучал носки своих туфелек с таким усердием, будто хотела обнаружить там новое Откровение. — Только понимаешь, я должна была дать ему возможность раскаяться.
— О да, — Дин демонстративно закатил глаза. — Как я мог забыть вашу любимую притчу о блудном сыне? «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — в Рай не попадёшь». И плевать на жертв: лес рубят — щепки летят.
Ангел отрицательно мотнула головой и подняла на него прозрачный взгляд: